«Отсыревшие патроны, осечка – это спасло мне жизнь»

Уразгалий Каипов,
майор милиции в отставке



Два года до окончания школы готовился поступать в военное училище. Поступил в 17 лет в Ташкентское высшее танковое командное училище. Из 25 актюбинцев прошли только трое. Первый год проучился на «отлично». Родители пожилые, вообще не хотели, чтобы я куда-то уезжал, оставлял их без опеки. По настоянию отца я ушел из училища, хотя бросать учебу было жалко.

В 18 лет меня отправили дослуживать в войсковую часть в Узбекской ССР. Домой приехал младшим лейтенантом. Не знал, куда податься без специальности. Я услышал, что в Чилисае строится рудник. Пошел в райком комсомола, чтобы взять путевку на стройку. Мне дали заполнять анкету. Заходит мужчина и говорит: «Какой Чилисай? Там одни заключенные на стройке. Давай к нам в милицию!». Оказывается, это был замполит мотодивизиона. Так я стал милиционером-радистом РОВД. На весь дивизион я был единственным радистом. Параллельно учился в Оренбургском юридическом институте.

Три года я работал участковым инспектором. В то время было запрещено говорить о всяких происшествиях. Информация шла дозированно. Народ мало что знал о городских происшетсвиях. Исключением были только самые громкие преступления.

Я сам, будучи начальником участковых, давал подчиненным наставления: «Вас народ не знает. Обходите каждый дом, сидит бабушка на лавочке – поговорите с ней». Тогда у участкового было 99 обязанностей. Основным транспортом милиции были мотоциклы. Участковым инспекторам давали трехколесные желтые мотоциклы «Урал».

«Они оказали нам вооруженное сопротивление, началась перестрелка»

В 1977 году в конце декабря я участвовал в операции. По улице Кошевого находилось ГПТУ-96. Там были оружейные комнаты, где проходили уроки НВП. Однажды ночью преступники взломали металлические решетки, проникли в здание, вскрыли металлические шкафы и украли боевые винтовки. Это произошло на моем участке. Я подключился к уголовному розыску, мы нашли похищенное оружие в подвале одного из домов на улице Лачугина. У трех винтовок были спилены стволы. То есть преступники уже вооружились обрезами и готовились к разбойному нападению.

Мы устроили засаду в нескольких районах. Пять дней посменно дежурили оперативные группы. На третий день в подвал за оружием пришли двое: матерый преступник и с ним подросток. Они оказали нам вооруженное сопротивление, началась перестрелка. В меня выстрелили, но патроны были отсыревшими, произошла осечка. Это спасло мне жизнь. Тем более стреляли из мощного нарезного оружия, которое насквозь пробивает человеческое тело. Мои ответные выстрелы попали в преступников. Пули не задели жизненно важных органов, но сопротивляться дальше они не могли. Мы их задержали.



Участников операции по задержанию преступников хотели поощрить медалями за отличную охрану общественного порядка. Но ребята нашей оперативной группы вместо медалей попросили ковры, тогда был их дефицит. Руководство обрадовалось, что не надо писать представление к наградам. Ковры-то дали… за наш счет. А мне что оставалось делать? Пришел выбирать в мебельный магазин. А выбирать там не из чего. Взял какой-то коричневый ковер, заплатил 180 рублей, отдал за него полторы зарплаты. Вот и вся награда.

В ту пору произошла реорганизация системы уголовного розыска. Внутри была организована мощная профилактическая служба из 50 человек. Всех участковых перевели в этот штат. Меня назначили заместителем начальника уголовного розыска и одновременно - начальником службы профилактики уголовного розыска.



О педофилии раньше не знали. Я припоминаю только один случай, когда в Костанае пропала девочка. Близко такого не было, чтобы взрослые встречали детей после учебы. И в школу отправляли без опасений.
Я 27 лет работаю юристом. И дочери мои тоже юристы. Сейчас люди отстаивают свои права. Суды в 10 раз больше загружены, чем раньше. Исков раньше почти не было, в основном от государственных организаций. Сегодня народ валит в суды со своими исковыми заявлениями. Загружены суды не только первой инстанции, но и апелляционные, и кассационные.

Люблю охоту на зайца, лисицу, редко на волка. В основном на водоплавающую дичь. Без добычи не возвращаюсь. Охочусь по сезонам, как положено в рамках закона.

Жена всю жизнь работала в тубдиспансере. Я называю ее своим тылом. Познакомился с ней у своего друга на проводах в армию его младшего брата. Я не знал, что у него есть такая красивая сестренка. Когда я ее первый раз увидел, чуть не упал, влюбился с первого взгляда. Проводил девушку, с которой тогда дружил. Снова вернулся, познакомились. Мне тогда было 26 лет, ей 18 лет. Вместе мы уже 44 года.