«Спектакли не стареют»

Она продолжает «играть» в куклы и во взрослой жизни. За двадцать шесть лет стены театра «Алакай» стали для Асии Курманалиной родными. Какие спектакли надо показывать детям, что самое сложное в создании куклы, и почему она не должна улыбаться?





В детстве очень любила вязать и шить для кукол. Даже из носков делала головные уборы. После восьмого класса поехала из Кызылорды в Алматы. Поступила в училище наспециальность - художник по театральному костюму. Этот факультет был только в Москве, Одессе и Алматы. Мы вдвоем с подругой были приезжие, остальные – алматинцы. Все мои однокурсники закончили художественные школы, у многих были родители – художники. На фоне них мы две серенькие, приезжие девочки. Жили в общежитии. Я чувствовала себя беспомощной рядом с самоуверенными cверстниками. И относились они к нам свысока. Я понимала, что мы находимся на разных параллелях.

Что делать? Все бросать, возвращаться домой, либо учиться дальше. Мне тогда было всего пятнадцать лет. Я очень хотела вернуться. Каждый день плакала, писала маме письма. Первые месяцы учебы прошли в совершенно подавленном состоянии, когда ты никому не нужен, и тебя воспринимают ниже плинтуса. Закончилась декада, приехала на каникулы домой. Пришла в родную школу на урок, сидят мои бывшие одноклассники, и я такая повзрослевшая, столичная штучка. Поняла, что обратно не хочу. Это как вернуться после школы в детский сад.

Я возвратилась в Алматы и решила просто работать, двигаться вперед. Делали чертежи до трех ночи. Каждый день с подругой рисовали: сидя на остановке, в общежитии, в общем везде. К концу первого курса стали появляться успехи. Второй курс для меня был эпохой возрождения вообще в моей жизни. С подружкой стали старостами комсорга.

После училища поехали в Москву. Думали, мы же с красными дипломами, без проблем поступим. Но в столице не прошли творческий конкурс. Не очень расстроились, по дороге заехали в Актобе, где живет моя подруга. Решили с ней год пожить здесь, а потом снова в Москву. Пошли в драмтеатр, а у них требовался художник-оформитель. Так я устроилась и проработала там семь лет.
«Самое сложное-найти выражение лица куклы. Ты выведешь к детям улыбающегося Петрушку, а по сценарию он плачет. И как это объяснить?»

Когда шила костюмы, проводила опрос среди актеров, что вы думаете о своем герое. Был один образ, который никак не могли вывести из штампов. Герой по сюжету трусливый. Я предложила сделать ему короткие штаны. Сначала моей идее удивились. Для меня мужчина в коротких штанишках ассоциируется с маменькиным сынком, который всего боится. И, действительно, наряд очень гармонично слился с образом.

Мне предложили работу в театре кукол. Подумала, что я, кукол не нарисую? Пришла сюда и поняла: здесь достаточно сложнее. На тот момент в театре не было бутафоров. Кукол я делала сама, пришивала все бирюлечки, хвостики. Самое сложное-найти выражение кукольного лица. Оно должно быть нейтральным. Это сложно поймать. Ты выведешь к детям улыбающегося Петрушку, а по сценарию он плачет. Ребенок спросит: «Он плачет, а сам улыбается?» И как это объяснить? Кукол надо делать в хорошем настроении. С плохим настроением ничего не получится. Я всегда говорю это своим сотрудникам.

Была одна смешная история. Показывали сказку о вредном зайце. По сюжету, медвежонок и бельчонок хотят с ним дружить. А заяц – бука. На сцене домик. По пьесе мы должны пригласить детей, которые будут держать цветочки и помогать медвежонку собирать мед. Выходит мальчик, ему тоже дают цветок. Он не обращает на него внимания, идет к домику зайца и стучится в дверь. За ней стоит актриса Роза, которая управляет зайцем. И таким сердитым голосом мальчик произносит: «Заяц, окрой дверь, кому сказал, открой!». Толкает дверь, там наша актриса. И он ей говорит: «Апа, зайца позовите!». Актеры чуть не умерли от смеха. А кукла зайца еще такая суровая. Мы его пока делали, он получался все время добрым. Потом сдвинули ему брови и решили так оставить.



Спектакли не стареют. Например, тема одиночества. Детям это надо? Я вас уверяю, что да. Многие родители полагают, что одиночество наступает, когда разведешься с любимым мужем. Нет, это приходит гораздо раньше. Нужно говорить с детьми на разные темы. Когда показывали в Москве спектакль о любви носорога и жирафа, нас спросили: «Не рановато ли показывать детсадовцам?». О любви надо начинать говорить ребенку с трех лет. Самая первая любовь у меня была в детском саду. Большеглазый мальчик Алеша. Вместе с ним ходили за ручку. Все говорили, что Алешка и Аська всегда вместе: на горшке, ели, спали, играли в песочнице. Это оставило очень яркое детское впечатление. А у меня в то время был дерматит, ходила в пятнах и еще обрили налысо. Все спрашивали: «Это мальчик?» Я носила свитер, из-под которого выглядывало платье. Подол вытягивала и говорила: «Видите, платье? Я - девочка».

В сказках Андерсена бездна для актерской работы. У наших казахстанских драматургов хочется найти больше, чем у Андерсена, но пока, к сожалению, не получается. Я не знаю, когда в Казахстане появятся свои сказочники. Нужно понять, что наши дети очень серьезные и для них надо писать большие книги.

Практика доказывает, что кукольники, уходя в драмтеатр, быстро находят себя. А вот драматическому актеру в нашем театре непросто. Он привык на сцене играть сольно и продолжает выпячивать себя, забывая о кукле. Она остается где-то на заднем плане. Как говорил один наш режиссер в такие моменты: «Да выкинь эту куклу, она тебе мешает». Владимир Корчуков, Рита Кузина, Валихан Кенжибаев – все они перешли в драматический театр из кукольного. А вот те, кто приходил к нам из драмтеатра, вернулись обратно.

В «Алакае» нехватка художников, режиссеров и актеров. Кто пойдет учиться на такую специальность, чтобы потом получать тридцать-тридцать пять тысяч тенге? Мне сейчас требуется режиссер театра кукол. Актеры есть, но не все с образованием, больше любителей. Те, кто заканчивает алматинскую или астанинскую академию, сюда не приезжают. Подруга мне говорит: «Что вы там сидите с такими зарплатами?» Отвечаю: «А нам здесь нравится!». Театр – это зона детей. Кто у нас детей воспринимает серьезно? Хорошо, что начали строить школы, детские сады, художественные, спортивные секции. А если все платно, не каждый родитель потянет, и у многих времени нет водить на кружки. Остается ребенку сидеть за компом. Это прямая дорога к одиночеству. Так растет поколение, которое не умеет общаться.

Дочь работает в Астане. Окончила вуз по специальности - международные отношения. Слышу от нее: «Вот там зарплата маленькая - пятьдесят-шестьдесят тысяч тенге». А вы думали, после университета вам сразу постелют красную ковровую дорожку и скажут, садитесь, вот вам оклад в пятьсот тысяч тенге.

Меня удивляет, когда говорят: «Вот тебе повезло, ты шить умеешь, вязать, мариновать, печь». Ну, дожить до пятидесяти и не попытаться начать что-то делать… Ты пробуй и у тебя тоже получится.

В «Приключениях барона Мюнхгаузена» есть очень хорошие слова: «Схватил себя за волосы, изо всех сил дернул вверх и вытащил из болот». Я всегда говорю: как барон Мюнхгаузен, возьми за волосы и вытяни из этой проблемы. Если не ты сам, никто тебе не поможет.