Домбру казахского Энрико Карузо и скрипку борца с произволом олигархов выставили в Актобе

Музыкальные инструменты, принадлежащие Амре Кашаубаеву и Мусе Байжанову, можно увидеть в Областном краеведческом музее. В наш город уникальные экспонаты привезли сотрудники Центрального государственного музея Казахстана.



Кураторы передвижной выставки при подборе экспонатов большое внимание уделили музыкальным инструментам, на которых исполняли песни выдающиеся казахстанцы. Так, в экспозиции представлены домбра, скрипка и кобыз, принадлежащие певцу и композитору Мусе Байжанову.

Рожденный в 1835 году в небогатой семье из Павлодарской области, Муса перенял вольнолюбивый характер отца. «За словом в карман не лез и остёр на язык был чрезвычайно», - вспоминали знавшие Мусу.

Нотной грамоте обучен не был, но, с юных лет много путешествуя по России, познакомился с музыкальными традициями разных народов. В его песнях специалисты находят мотивы русских и татарских мелодий. Слышны в его творчестве отзвуки классических музыкальных жанров - маршей, вальсов и мазурки.



Песнь бунта

Популярность молодого певца очень раздражала местных олигархов Чормановых. Начали распускать о нем слухи: мол, укладу жизни казахов изменил, иноверцам продался. Но слава акына только росла. Нашли тогда Чормановы иной способ отомстить певцу. Нагрянули они в родной аул Мусы и отобрали единственного коня, на котором певец разъезжал по степным просторам и радовал сельчан. С тех пор и закрепилось за Мусой прозвище Жаяу, что в переводе означает – пеший. Думали Чормановы, что певца они таким образом сильно унизят. А на деле ославили себя на века. Сложил Муса о грабеже песню «Ак сиса» («Белый ситец»), которая и до сих пор исполняется, став гимном бунта казахского народа. Так переводятся слова этой песни:

«Ситец белый, красный, синий - ситца много.
Я печален, и в душе моей тревога.
Сын Чормана Мустафа меня ограбил,
Без коня - пешком идти мне по дорогам!
Я озлоблен, мне досадно, но, признаться,
Не хочу я и не стану унижаться:
Нет коня, чтоб мог отнять его Чорманов, -
Песни есть, чтоб с ним немедля расквитаться!»

На защиту женщин

На протяжении всей жизни Жаяу Муса боролся с произволом казахских баев и биев. Прислужники олигархов нападали на аул Мусы, угоняли лошадей. Судился с баями непреклонный певец, пытался добиться справедливости от царских властей.

Возмущало акына и бесправное положение женщин в казахских аулах. Отцы ради выгоды отдавали своих дочерей замуж за обеспеченных стариков. Процветала и кража невест.

Так, озаботился Муса судьбой красавицы Кулянды, дочери бедняка Исабека. Он замыслил выдать свою дочь за богатого старика Жексеке. Тогда и сложил акын о горестях Кулянды песню. Подхватили ее во всех аулах. Заучила песню и сама девушка, постоянно распевала ее на людях:

«Отец, меня ты продал старику,
В слезах свой скорбный жребий я влеку.
Будь проклята судьба невест-казашек, -
Не дай, Аллах, такой беды врагу.
Отец мой, пощади и пожалей меня,
Ох, нелегка покорности узда!
У старика вся голова давно седа,
С ним молодость погибнет без следа.
На молодость мою позарился, подлец,
Ведь он же старше, старше, чем отец!
Я задохнусь от горя и бесчестья,
Когда женой он назовет меня, наглец.
Аллах, молю: пошли скорее смерть!
Как я смогу на старика смотреть?
И, если можешь, сделай милость:
Возьми к себе, дай лучше умереть».

Взбунтовалась тогда против воли Исабека его жена, мать Кулянды. Поддержали ее и родные братья. Свадьба не состоялась.

В честь Карениной

Подчеркивая свою независимость от бытовавших в ту пору мнений, не страшась кривотолков, назвал Муса свою дочь Анной в честь полюбившейся ему героини романа Льва Толстого, который он с большим интересом прочел.

Как отнесся Жаяу Муса к приходу советской власти, доподлинно неизвестно. Поговаривали, что присутствовал он лично при раскулачивании былых обидчиков Чормановых. Но трудно представить, что острый на язык старик (прожил 94 года) унял свое свободолюбие и не отображал в песнях все ужасы, которые принесли в казахскую степь большевики.



Смерть перед премьерой

Немало горестей перенес от «красных» и Амре Кашаубаев. Принадлежавшую выдающемуся певцу домбру также выставили в Областном краеведческом музее.

7 ноября 1934 года в Казахском драматическом театре состоялась премьера оперы «Кыз Жибек». Одну из главных ролей в ней должен был исполнить Амре Кашаубаев. Но за день до премьеры выдающийся певец, покоривший своим голосом не только Страну Советов, но и Европу, внезапно умирает. По официальной версии, бытовавшей многие годы, Кашаубаев скончался от воспаления легких. Версия – малоубедительна: сложно представить, что тенор, страдающий таким недугом, мог готовиться к выступлению.




Уже в годы независимости исследователи жизни и творчества певца, сравниваемого с Энрико Карузо, предположили, что Амре Кашаубаева отравили. Нашлись свидетели, заявившие, что окоченевшее тело артиста было обнаружено в ночь на 6 ноября на одной из алматинских улиц. Подлинные обстоятельства смерти до сих пор неизвестны. Коллеги певца прервали молчание через много лет. Они рассказали, что на протяжении 9 лет над Кашаубаевым измывались сотрудники госбезопасности.



Злополучное письмо

Дело в том, что после выступления на концерте в Париже в дни проведения Всемирной выставки (ЭКСПО) певец познакомился с представителем движения «Алаш Орда» Мустафой Шокаем. Тот находился в эмиграции. Будто бы через Амре Кашаубаева оппозиционер передал письмо своему соратнику Ахмету Байтурсынову, остававшемуся в Казахстане. Письмо это якобы было украдено. Но органы госбезопасности обо всем прознали. И в течение 9 лет вызывали вернувшегося в Алматы певца на допросы. На работу в театр приходил он избитым.




Хранится в Сорбонне?

Об Амре Кашаубаеве сняты фильмы, сохранились записи его голоса. Есть предположения, что в архивах Сорбонны хранятся и записи певца, сделанные в Париже в 1925 году.

Увидеть домбру казахского Карузо и музыкальные инструменты, принадлежащие Пешему Мусе, в Областном краеведческом музее можно до 15 апреля. Затем передвижная выставка отправится в другие города Казахстана.