Четвероклассник работает за еду

Беспробудное пьянство царит во многих семьях, прозябающих в глубинках Актюбинской области. Неблагополучие взрослых дошло до такого предела, что дети вынуждены идти работать за тарелку с супом. Мартукский район не исключение. На примере одной семьи, мы расскажем, как живут в поселках многие.



Поселок Аккайын находится в нескольких десятках километрах от Мартука. Его прежнее название Коминтерн. Дороги сюда почти нет. Старый асфальт остался частично, остальное – выбоины.
Семью Нечай с хозяйкой дома Аленой Бакалым знают, конечно, в поселке все. Семейство это не самое благополучное, родители пьют, но все же подрабатывают. Единственному сыну Кириллу одиннадцатый год. Этой осенью он пойдет в четвертый класс.
Мы подъехали к дому Нечай-Бакалым около двух часов. Вкусным обедом здесь и не пахло. На жаре, на лавочке сидел Кирюша и его мама – вся в синяках и ссадинах от вчерашних побоев любимого мужа. Перегар от женщины стоял такой, если человек пьет беспробудно.
Журналисту, не отошедшая после вчерашней посиделки Алена, была удивлена не особо. Как-будто пресса бывает тут каждый день. Не знакомясь, женщина, выдала, как на исповеди:
- Как мы тут живем? Ну, вон, видите. Мой дурак напился вчера, побил. Теперь я временно инвалид.
- Почему терпите?
- А у нас такая милиция: вывезли вон за город, отдубасили баклажками и вернули домой. Как «проголодаются», так приезжают: с того штраф возьмут, с этого. Прошлый раз вон поймали моего на дороге пьяным – отдал 2,5 тысячи тенге. А так ничего живем: огород садим, цыплят купили сорок штук в этом году. Хозяйство сами ведем, Кирилл помогает.
Кирилл действительно семье большое подспорье. Алена говорит, что ждала его 18 лет.
- Дочка первая умерла, когда мы еще в Молдавии жили. Интоксикация – неправильно поставили капельницу. А потом я приехала к бабушке сюда в Актюбинск, потому что дом сгорел, и вышла замуж.
Судя по всему, вышла замуж Алена «удачно» - 25-летний брак привел к регулярным пьянкам, побоям, разрухе в доме и частичной деградации. Зато в старом серванте неаккуратно заткнуто за стекло свадебное черно-белое фото. Символ любви, счастья и благополучия. «Да это он меня, любя», - показывает женщина на синяки.
В этот дом, говорит Алена, они только переехали, только оформили документы.
В жилище хозяйка просит входить, не разуваясь. Мол, все равно в хате ремонт. Ремонтом тут не пахнет, как и чистотой. Последний раз в доме убирались, скорее всего, предыдущие владельцы дома. Так что в обуви – оно самое то.
- А тут еще как нарочно и полка упала, и кресло сломалось, - сокрушается Алена, святя подбитым глазом, и показывает на развалины не «первой свежести». – Начала ремонт вот, - показывает на разбросанные по большой комнате вещи. Так они валяются без шкафа. – Думала, замазку доставать, а теперь пока лицо не заживет – не начну. И тут как раз вы приехали.
Надо же – сколько совпадений! Ремонт вы, Алена, судя по всему, начнете не скоро. Да и замазки у вас нет, все это выдумки.

Вот тут хотелось бы сделать отступление и заметить следующее. За много лет работы в средствах массовой информации, мне, как автору статей не раз приходилось сталкиваться с подобного рода семьями. Кажется, будто неприятности сыплются на них, как из рога изобилия. На самом деле – это их рук дело. Их истории с подозрительной точностью дублируют друг друга. Как-будто кто-то раздал всем этим несчастным один сценарий. Держите, ребята, заучите текст! Эта именно та категория людей, в «разговорнике» которых есть фразы: «дом сгорел, пришлось переехать», «да мы не пьем – так, только по праздникам», «я очень люблю своих детей и забочусь о них», «все, что о нас рассказывают – вранье!», «меня никуда не берут на работу», «к нам все плохо относятся» и т.д., и т.д. Каждую из этих фраз можно трактовать по-разному, но в основном, абсолютно противоположно. У этих людей, как и фразы, жизни совершенно одинаковы, однообразны, склочны. Их дети мало счастливы и впитывают модель той семейной жизни, в которую погружены их родители. Редко, кто из таких асоциальных семей выбирается из разрухи. Примеров масса.

Однако же мамин помощник Кирилл как-будто бы другой. Он неопрятно одет, не умыт, вряд ли он чистит зубы, но вежлив, энергичен и, судя по всему, пока всем доволен. Потому что другой жизни он не видел.
- Цыплята тут у нас, собаки, кошки, ухаживаю за всеми, огород поливаю, - делится мальчик.
Жители поселка, хорошо знающие эту семью, рассказывали, что Кирилл летом пристроился поработать у одного из сельчан. Дядя Гриша, мол, ходит плохо и мальчик доил ему корову и помогал с дровами. За это получал кое-какую еду и конфеты. Потому что дома шаром покати.
- Что у вас сегодня на обед, Алена? – спрашиваю маму.
- Суп. Правда, без мяса. Каждый день есть мясо – не напасешься. В основном, колбасу едим. Кирилл любит «Роллтоны», заколебал уже, и чипсы.
«Бич-пакет» вам в помощь, уважаемая. На грязной кухне я не увидела и намека на продукты. Ни даже затхлой конфетки в грязной вазе на столе. Судя по всему, не первой свежести суп «Роллтон» - это все, что может позволить себе семья на завтрак, обед и ужин. Плюс то, что растет на огороде.
- Расскажите, как в вашем поселке живут. Чем занимаются?
- Так и живут, - рассуждает Алена. – От зарплаты до зарплаты. Долг в магазине отдадим, и снова в долг лезем. Я стояла на бирже, мне акимат дал работу – два месяца мусор в поселке собирала. 43 тысячи заработала.
- На что эти деньги потратили?
- Взяли мешок муки, мешок сахара, чтобы варенье варить. Еще набрала краски, замазки - надо начинать ремонт.
По образованию Алена повар. Но сейчас вакантных мест в поселке нет, говорит женщина.
Муж Алены трудится механизатором, как она говорит, на тракторе в одном из местных хозяйств.
- Супруг вас тоже к спиртному прикладывается?
- Да у нас тут все прикладываются, все в поселке пьют.
- А тебя, Кирилл, папа тоже бьет?
- Ой, нет, он его не трогает, - вмешивается мама. – Будет он еще на ребенка руку поднимать – смеетесь что ли? Он ребенка любит, души в нем не чает.

В доме Нечай-Бакалым долго находиться невозможно – всюду грязь. Просто несусветная. Полуразвалившийся диван служит кроватью, на нем грязная постель – не стиранная никогда, будто ее топтали немытыми ногами. Зато есть телевизор и тарелка со спутниковым ТВ. Кухня замусолена, о раковине вообще говорить не хочется. Страшно сесть на диван и дотронуться до дверей и откосов.
Сама Алена тоже мало мытая. На лице грязные подтеки – хорошо, если мылась неделю назад. Кирилл неаккуратен также, но это ребенок и его некому приучать к чистоте.На старом покосившемся серванте в доме – поделки из теста. Кошечек и собак делала прошлой зимой сама Алена. Детские рисунки на стене – тоже она. Еще и вяжет кофты, свитера – спицами и крючком. Любовь к творчеству передалась и сыну – из бусинок он плетет фигурки и любит лепить из пластилина.
Показывая свою комнату, Кирилл не особо смущается. Хотя тут особо ничего нет: грязная кровать, покосившийся стол, на нем такой же магнитофон. Одеяло все разодрано, пух разлетелся по комнате, образуя общий «срач».
- Вот, все у него есть! – с гордостью говорит Алена. – К школе я организована: я там и рисую, и среди родителей-активистов. С акимата звонили насчет работы, но я попросила дать мне еще два месяца отдыха, чтобы ребенка к школе собрать.
В итоге, на дворе начало августа – Алена только-только начала подсчеты, сколько к школе нужно денег вообще. Женщина говорит, что на целый месяц сына заберет к себе ее сестра из Актобе – сводит в «Мегу» и по паркам.
- Ален, люди рассказывают, что вы злоупотребляете алкоголем. Да и я чувствую от вас перегар.
- Нет, вы что! Было одно время, но я завязала. А вчера взяла бутылку и выпила чуть-чуть, потому что после побоев у меня сильные боли были. Видимо, сотрясение. Падаю я, шатает меня.
К слову, соседи о неблагополучии семьи, конечно, знают. Однако разводят руками, мол, в районах много таких. От безделья они привыкают к беспробудному пьянству.
- И в поселке можно жить хорошо, - говорят сельчане. – Многие ведут свое хозяйство. Как это жить на селе и не есть мясо? Разводи скот – корми семью, продавай на рынке. Мы и на рыбалку ходим, и по ягоды, грибы собираем. У многих по несколько коров, мы их доем или продаем на молочные фермы. Вы думаете у вас откуда молоко на столах, там – в городе? Кто хочет работать – работает. А на остальных должны обратить внимание власти. Детей их жалко!