«Я выражаю мои протесты через спектакли»

Данияр Базаркулов, художественный руководитель, режиссер, актер

Не могу назвать себя однозначно артистом или режиссером. Я абсолютно творческий человек, и поэтому предпочитаю слово «театрал». Это не значит, что если пришел на руководящую должность, то буду вести себя, как важный начальник. Я буду по-прежнему и играть в спектаклях, и ставить их, и руководить.

Когда мне предложили переехать из Алматы в Актобе, я долго думал. Решение далось непросто. А потом сказал себе: почему бы и нет… Актобе – театральный город. Сейчас, несмотря на конец сезона, в зале вижу много зрителей. Мне интересно работать в этом театре, потому что здесь есть и русская, и казахская труппы. Художественный руководитель – сердце театра. Это тот человек, который думает о каждой пылинке храма Мельпомены. Я буду отвечать за все, начиная от входа зрителей.

«Театр варится в собственном соку»

Я не согласен с утверждением, что театр держится на стариках. Молодой театр – это хорошо, значит, он может развиваться. У молодежи мало опыта. А чтобы расти, нужно видеть пример. В данный момент театр варится в собственном соку. Можно говорить: да, наш зритель нас любит, у нас лучшие спектакли... Но когда приезжают другие театры, то чувствуется контраст. Необходимо поднимать уровень - раскрывать потенциал наших молодых актеров. Мы все сразу гениями не рождаемся.

Актеры должны видеть другие постановки, участвовать в тренингах. Я хочу, чтобы актюбинские артисты росли. У нас уже запланирован всемирный фестиваль в Астане. В сентябре актеры поедут в Гоголь-центр Кирилла Серебренникова, у них будет возможность увидеть московские спектакли.

«Резонансные постановки - вот что нужно зрителю»

Обновлять репертуар, да, надо. Но чтобы что-то заменить, необходимо создать новый продукт. Репертуарную политику мы будем вести потихоньку. Нельзя же сразу убрать все постановки. Нашему зрителю нужны резонансные спектакли, от которых переворачивается сознание. Мы должны ставить актуальные вещи, которые отражают нашу современность. Почему берем классику? Она вечно актуальна. Значит, наша действительность вообще не меняется.

У европейцев шекспировский Ромео может быть лысым, и ему 55 лет. В западных театрах на сцене матерятся, выходят голыми и откровенно показывают секс. Этого и так полно в интернете. Мы не обязаны подражать западу. У нас другой менталитет.

Смешить зрителя надо тонко и с подтекстом. Комедия, по сути, трагедия другого человека. Когда ваш друг споткнулся и упал, что мы делаем? Мы смеемся. А ему-то больно. Чувство юмора – это когда человек легче относится к жизни. С этим у нас проблемы, особенно в Западном Казахстане. Раньше я все время был бунтарем. Не любил разговаривать с начальством. Даже никогда не заходил в кабинет директора. Но потом осознал, что есть только это общество, и мне нужно воспринимать людей такими, какие они есть, учиться жить с ними.

«Мой внутренний голос иногда говорит: «Переезжай в другую страну»

Ищите меня в моих спектаклях. Иногда бывает, что хочешь сказать много, но нельзя. Может, когда-нибудь смогу. Через творчество я показываю свои протесты: против коррупции, несправедливости, лести. Таким образом, я успокаиваюсь и прихожу в душевное равновесие. У меня есть свой моно-спектакль «Он». На сцене только герой и кобыз. В скором времени планирую его играть в малом зале актюбинского драматического театра. Этой историей я показал свой крик души, внутренний бунт против общества.

Переживал период, когда на душе было очень неспокойно. Мне хотелось уехать, но я не смог сорваться из-за близких людей. Мой внутренний голос иногда говорит: «Переезжай в другую страну». Задумываешься об этом, когда тебя критикуют, выбрасывают, как мусор, видят твои работы, но игнорируют. Когда от государства ты не получаешь ни премий, ни одного поощрения, даже жалкую грамоту, но их получают другие люди, которые ничего не делают. Я не чувствую себя полностью свободным в нашей стране. Обидно за наше казахское творчество. Что с ним вообще происходит? Почему столько несправедливости? Может, уйти, может, уехать… Никогда не поздно это сделать. Но у меня очень сильная связь с родиной. Пять-семь дней где-нибудь вдалеке - и меня тянет в Казахстан.

Я не завидую и не желаю зла. Когда меня сильно оскорбляют или унижают, прощаю, но не забываю поступки. В работе я становлюсь жестким. Есть люди, которые дипломатично преподносят свою критику или мнение. Я так не умею – говорю все прямо.

«Никто не попросил меня остаться. Я почувствовал глубокое разочарование»

По направлению после учебы я уехал в Уральск. Работал в филармонии, на радио, телевидении. В общем, был везде, где есть творчество. Съездил в Нью-Йорк на фестиваль, где получил звание лауреата за роль в театре. Через полгода на азиатском фестивале - я снова в лауреатах. У меня тогда был непростой жизненный период. С одной стороны, награды, поздравленья, а в личной жизни – развод. Я решил ехать в Алматы и строить свою жизнь с чистого листа. В Уральске у меня было все: востребованность, деньги. Но вот я написал заявление об увольнении. Что меня удивило, ни от кого не услышал фразу: «Останься». Уходишь и уходи. Я почувствовал глубокое разочарование в людях. Ведь этому театру отдал восемь лет, сыграл около 50 ролей, на спектакли с моими ролями шли зрители. А ушел, даже не заполнив обходной лист.

Приехал в Алматы - ни кола, ни двора. Меня вели мои амбиции. Захожу уверенно в Ауэзовский театр напрямую к директору, а он говорит, что в штате нет мест. Я как будто «сломался». Тот, человек, который зарабатывал в неделю сто тысяч тенге (это в то время), оказался на нуле. Решил махнуть на творчество рукой. Пошел на телеканал заниматься дубляжом сериалов, мультфильмов. Восемь-девять часов ты без движений в наушниках и смотришь на текст. Я вообще не могу сидеть на одном месте! Чувствовал, как задыхаюсь. В один прекрасный день раздался звонок из академического театра имени Габита Мусрепова.

«Сейчас снимать кино может и торговец мясом, и певец, который работает на свадьбах»

Как устроился в театр Мусрепова, поставил цель, что через три года (именно через три!) всё изменится. Я жил в бараке с туалетом на улице, ездил в маршрутках и занимал деньги. Переломный момент наступил после того, как я прошел пробы на одну из главных ролей в казахстанский сериал «Қара Шаңырақ». Меня стали узнавать на улицах. Пошел один фильм за другим. Был год, когда я работал сразу в четырех проектах.

Потом мне все надоело, из-за своих протестов я полностью ушел в театр. Сейчас снимать кино может и торговец мясом, и певец, который работает на свадьбах. Это стало так доступно, и от этого мне неприятно. Вообще творчество сейчас блуждающее. Надеюсь, что хотя бы в театре остается некая стабильность.

О планах… Могу сказать, работаю над идеей, очень за нее переживаю…

Бюджет Актюбинского областного театра не такой уж большой. Но, как художественный руководитель, я буду стараться, чтобы к нам приезжали достойные режиссеры с хорошим актуальным материалом. Я хочу, чтобы актюбинский театр драмы заявил о себе как один из лучших театров Казахстана. Разрушить стереотип, что театр делится на «академический» и «областной». Мое субъективное мнение: нет таких понятий! Театр может быть либо мертвым, либо живым.





Автор: