Индира Кереева: «Мне говорят, что я поэтесса без комплексов. Так и есть»

Индира Кереева,
поэт, редактор газеты «Керек Info»

Недавно мои стихи перевели на азербайджанский язык. Антологию казахстанской поэзии выпустили в Баку. В азербайджанский сборник вошла моя лирика о маме, родине, детстве. Один из циклов стихотворений – «Неподаренное кольцо». Это реальная история о расставании парня и девушки. Он всю жизнь хранил колечко, которое не решался подарить своей любимой. Через тридцать лет на вечере одноклассников они встретятся, и он все-таки подарит ей это кольцо. А позади жизнь, в которой оба были одинокими, оба ждали друг от друга признаний.

Мне несложно сделать первый шаг. Если мужчина нравится, скажу ему об этом. Потом могу сразу все перевести в шутку. Это чтобы он был не слишком шокирован. Но хоть как-то намекну человеку, что я к нему неравнодушна.

Знакомые называют меня поэтессой без комплексов. Так и есть. Мою душу можно прочитать через мои стихи. Какие на меня нахлынули эмоции, те и передаю на бумаге. Мне кажется, если уж посвящаешь себя стихам, надо быть открытой с читателями.



Я не думаю о том, что обо мне скажут другие. Могу при всех заплакать, могу нести чушь. Пусть думают, что хотят. Зато я чувствую себя свободно. В «Инстаграм» все знают, о ком, о чем я пишу в своих постах. У меня есть цикл эротических стихотворений. Как-то я разместила в сети один из таких стихов, и это вызвало резонанс. Посыпалось много комментариев, были и оскорбления. Больше я не публикую откровенную поэзию. Не хочу, чтобы это читали мои родители или дети.

Сейчас каждый второй человек «уятмен». Кому не лень, все хотят кого-нибудь в чем-то упрекнуть. Это делают закомплексованные люди. В моем понимании уят – это не переступать через свои принципы. Как в заповедях: не лгать, не сплетничать. Если ты сплетничаешь, а ведешь себя, как святоша, это и есть истинный уят.



Хочется вернуться в Баку. Меня глубоко тронуло отношение жителей к своему городу. Каждый бакинец знает его историю. Бакинцы бережно сохраняют облик старых зданий. Внутри все по-современному, а снаружи ничего не трогают. Местные лелеют Баку, как жемчужину. Это не как в Актобе: у нас могут плюнуть, где хотят, бросить мусор. Во время поездки у меня даже появилось чувство стыда, что иногда я говорю плохо о родном городе.

Я не против самой латиницы. Почему нельзя взять за основу турецкий алфавит? Готовая база, ничего не нужно придумывать. Журналисты «Керек Info» провели эксперимент. Мы попробовали написать на латинице статью в газету. Открываешь страницу, и не хочется читать. Мозг не воспринимает этот набор букв и апострофов. Во-вторых, время. Пока набираешь текст, у тебя уйдут часы. Это в век мобильности… Я молюсь, чтобы наше правительство не внесло закон о переходе СМИ на латиницу. Сегодняшняя латиница - это несколько шагов назад. Очень переживаю за своих детей, которым будет трудно освоить новый алфавит.

Главная проблема в казахской журналистике – нехватка кадров. После того, как закрылся факультет журналистики, образовался провал. Все, кто пишут посты в социальных сетях, возомнили себя журналистами. Пришла девушка в редакцию и говорит: «Я умею писать, недавно во «ВКонтакте» опубликовала свой пост». А когда она поняла, что такое настоящая журналистская работа, сразу ушла. Стажеры элементарно не могут даже провести опрос на улице.

Я бы спросила у нашего президента, о чем он жалеет в жизни. Не как руководитель страны, а человек. И готов ли он в этом публично признаться.
В студенчестве прятала свои стихи. В двадцать три года задумалась, почему я это скрываю? У меня к тому времени была стопка дневников, я всегда записываю все мысли в тетрадь. Сначала опубликовала стихотворение в Интернете под псевдонимом. Когда актюбинские поэты узнали, что это мое творчество, предложили опубликовать стихотворения в газете. Они вышли в газете «Актобе». Мама до сих пор хранит эту страницу. Когда я читаю свои самые первые стихи, мне стыдно за них. Там много пафоса, ничего, кроме эмоций, все по-детски.

«Я рано стала мамой и воспитывала себя вместе со своими детьми»

Ребенок должен чувствовать доброту. При детях стараюсь улыбаться, не срывать на них злость. Я рано стала мамой и воспитывала себя вместе со своими детьми. Морально была не готова к материнству. Даже не знала, как кормить грудью ребенка. Мне повезло, что мои родители, как и сейчас, всегда были рядом.

Если я накричу на детей, то потом мне самой на душе плохо. Я чувствую, что виновата перед ними. Поэтому стараюсь лишний раз не повышать голос.

У сыновей появился азарт зарабатывать деньги. Старший решает одноклассникам за двадцать тенге задачу. Десять задач – двести тенге. Когда я училась в школе, писала однокласснику сочинения. Он в знак благодарности приносил булочку или сникерс. Мама мне говорила: зачем ты это берешь, ты бескорыстно помогла человеку. Сейчас век другой. Если ребенок хочет заработать, пусть зарабатывает. Дети должны понимать ценность денег.

Мы росли на книгах. У меня был идеал: высокий мужчина, обязательно с усами, в жакете, в шляпе. Я мечтала о таком избраннике. А потом сталкиваешься с разочарованием, когда видишь, что парни не похожи на книжных героев.

Когда мне больно, я привыкаю к боли. Если радостно, то радуюсь. Просто надо чувствовать настоящий момент. Я, как хамелеон, приспосабливаюсь к любой ситуации. У меня принцип: все пройдет.

Беседовала Елена Рышкина,
фото Лилии Беликовой