Как после войны: везде было много крови

В ту адскую неделю в больнице скорой медицинской помощи работали без сна и отдыха. Пять медицинских бригад спасали жизни актюбинцев, пострадавших от теракта. Раненых в крови конвейером везли в операционные. Койки из других отделений спускали в реанимацию. Врачи БСМП рассказали корреспонденту «АТ» как это было.



Сейчас в реанимации не осталось пациентов, после операций больных перевели в отделения, где за ними теперь наблюдают лечащие врачи. По правде говоря, в БСМП не очень хотели рассказывать подробности тех страшных дней. Врачи скромно говорят, что просто делали свою работу. Когда корреспонденты «АТ» пришли в больницу скорой медицинской помощи, некоторые медики просто отмахивались со словами: «Мы делали, что должны». Но мы считаем, что должны рассказать читателям, как во время трагических событий эти ребята спасали людские жизни.

Заведующий отделением анестезиологии и реанимации Марат Жанкулов рассказывает, что пятого июня «прогремел гром среди ясного неба».
- В выходной день в основном все врачи были дома. Когда мне сообщили, что в больницу поступают люди с огнестрельными ранениями, я не предполагал, что их так много. Думал, скорее всего, пострадали после уличных разборок. Уже в больнице узнал, в чем дело.
Первыми привезли пострадавших из воинской части и оружейного магазина «Паллады», сразу семь-восемь человек.
- Мы находились в приемном покое, когда поступали больные, и сразу распределяли, кого поднимать в операционный блок, кого в реанимацию, - рассказывает заведующий отделением политравмы Жакия Байзуллин. – За полчаса организовали пять хирургических групп.

В воскресный день, естественно, в больнице находилась только дежурная смена. В экстренной ситуации пришлось отзывать врачей из отпусков.
- Мы действовали, как один механизм, - продолжает Жакия Жакыпович. - Все четыре операционные были заняты. В каждой бригаде работали анестезиолог-реаниматолог, хирург, сосудистый хирург, врач-травматолог, врач политравмы и трансфузиолог. Когда не хватало рук, подключали докторов других профилей. Элементарно, чтобы помогли забинтовать, ассистировать на операциях. При ранении в сердце делали ЭКГ, УЗИ. Мы не хотели, чтобы наши обычные пациенты слышали, что происходит в больнице. Был постоянный шум от каталок, лифта. Пришлось снимать обувь и ходить босиком, чтобы не разбудить больных и не создавать панику.
Когда люди начали поступать массово, врачи едва успевали переводить в другие отделения своих больных, так как срочно требовались палаты для реанимационных коек.

Среди поступавших больных не было ни одного пациента только с одним ножевым или огнестрельным ранениями.
- В последний раз, помню, в девяностых годах привозили людей с огнестрелами, - вспоминает заведующий отделением анестезиологии и реанимации Марат Жанкулов. - Во времена, когда были рэкетирские разборки. Иногда в БСМП поступают с ранением из травматики. Врачи, работающие в реанимации, видят многое. Но такое впервые. Практически все пациенты были с ножевыми или огнестрельными ранениями, причем, пулевыми или дробовыми. И с какой жестокостью действовали преступники! Люди исколоты ножами. У одного солдата было пять или семь ножевых ранений. У другого – выстрел в легкие, и задето сердце. Еще один пациент - с дробовым огнестрельным, размозжением печени, перебиты кости и задеты жизненно важные артерии.

К сожалению, одного пострадавшего врачам спасти не удалось. Николай Онищенко поступил в БСМП в состоянии клинической смерти. Был потерян так называемый «золотой час».
- Если хотя бы привезли его чуть раньше… - говорят врачи. - Пока мужчину доставили в больницу, он потерял много крови.

На третьи-четвертые сутки в больницу стали поступать раненые террористы.
- Они все время были пристегнуты наручниками к кроватям, - говорит Марат Жанкулов. – Мало ли, что им может в голову прийти. Когда боремся за жизнь, мы не думаем о том, преступник ли это или мирный житель. Нашей целью было спасти. После операции они приходили в себя, но молчали. Только два-три слова: «Пить хочу», «больно». С нами они не хотели разговаривать. Честно говоря, мы и не думали о своей безопасности. В один из дней шли разговоры, что рядом с БСМП перестрелка. Но внутри здания нас охраняли и снаружи тоже.

Три дня без сна врачи были рядом с пациентами. Близкие носили еду медицинским работникам прямо в БСМП. Психологи снимали стресс не только у больных, но и у докторов.
- В три часа дня психолог включал релакс-музыку, чтобы врачи могли хотя бы на несколько минут расслабиться, - рассказывают медики. - Трое суток мы были здесь, потому что не знали, чего ожидать. С лекарствами и кровью у нас перебоев не возникало. Родственники, солдаты, простые граждане помогали с донорством. Никто не остался равнодушным к этой трагедии.
- Эти дни работала как в тумане, - признается старшая сестра отделения Жанна Касенова. - Пришлось вызывать дополнительно медсестру-анестезистку, реанимационную сестру и санитарку. Коек не хватало. Спускали их с других отделений. Ощущение было, как после войны.

Врач-анестезиолог Айгуль Тайжигитова:
- Все пациенты поступали с низким давлением. Мы меряли его вместе с пульсом каждые три-пять минут. Наша команда сплотилась: от врачей до санитарочек. Не было паники. Мы не думали о том, что творится на улице. Практически все пострадавшие прошли через реанимацию. Пока мы поднимали пациента в операционную, везде было много крови. Людям ставили по две-три системы в центральные вены. Таким образом восполняли кровь, которую потерял пациент.

Реанимационная медсестра Гульнар Киязбаева:
- Тяжело было смотреть на пациентов. Молодые совсем ребята. Когда человек просыпается, первое, что просит – пить. Сразу поить нельзя, можно только намочить губы. Старались успокоить словами, объяснить, где они находятся. Люди, очнувшись, не понимают, что случилось. В основном у нас шел вербальный контакт. Только через два-три дня пациенты начали вспоминать, что с ними произошло.