«Мой секрет красоты – я люблю жизнь»

В ней сочетается легкость к жизни, женственность и в то же время твердость характера. Малика много рассказывает о матери. Дочка и мама создают прекрасные коллекции казахской национальной одежды. Вечерами они часто сидят вдвоем, вручную вышивая каждую бисеринку на платье, или обсуждают под гул швейной машинки новые идеи.

«Когда работаешь в бухгалтерии, у тебя одна цель: стать главным бухгалтером. Я достигла этой ступени и поняла, что дальше здесь развиваться не могу»

В детстве просыпалась под звук швейной машины и под него засыпала. Мама в то время была заведующей столовой. Приходила с работы и начинала шить до утра. На работу – постоянно в новых нарядах. Я тоже всегда ходила в эксклюзиве. Играешь в песочнице и через каждый час слышишь: «На примерку!». Если честно, мне это так надоедало. Все время что-то для меня шилось.

Вообще у меня три экономических образования. Папа – физик и математик. Он хотел, чтобы доча была умная. Казалось, чем больше будет образований, тем больше знаний. Но как потом выясняется, все познается только в практике. Когда работаешь в бухгалтерии, у тебя одна цель: стать главным бухгалтером. Я достигла этой ступени и поняла, что дальше здесь развиваться не могу. Чувствовала, как стою на месте. Вот что-то во мне спит, и никак не могу разбудить. Я написала заявление на увольнение.

Стала думать, чем себя занять. Куда только ни звонила. Обращалась во все организации. Готова была пойти менеджером по продажам. Думала, может, во мне пропадает продавец. С четырнадцати лет мама приучила самой зарабатывать. Она привозила из-за заграницы товар, я продавала. Мама в это время закрыла свое ателье. И тогда мне пришла мысль: продолжить вместе наше дело. Я, естественно, никогда в стороне не стояла. Сказать, что в один день проснулась и решила шить, такого не было. Мы вместе создавали одежду для диаспор Америки, Франции. Тогда еще не было спроса на национальную одежду среди актюбинцев. Я – швея в четвертом поколении. Тем более единственная дочка в семье. В Китае обучилась казахским национальным узорам. Первые наши коллекции были по два-три платья.

Сейчас спрос на национальную одежду растет. Люди тянутся к своим корням. Каждая казахская свадьба в наше время проходит в национальной одежде. У нас есть традиция: наливать чай после свадьбы. Вместо халата, как было раньше, заказывают вечерний наряд, но с казахским колоритом. Вообще белый цвет у казахов никогда не ассоциировался с невестой. Большинство современных казахских невест выбирают красный камзол и белое платье.

Я бы не сказала, что среди выпускников актюбинских университетов много известных дизайнеров. По крайней мере, не слышала их имен. Выпускают специалистов, как грибов после дождя. Каждый, кто шьет себе браслетики, называет себя дизайнером, это модно. Чтобы получить эти знания, нужны годы и талант от бога.

Не люблю считать каждую бусинку. Есть такие, которые продают каждый узор и считают, сколько будет стоить пять минут вышивки. Сейчас мы сэкономим на каких-то камушках, завтра - потеряем свою репутацию. Честно сказать, работаем не для славы. Я могла бы шить обычные наряды. Но мне хочется, чтобы наш костюм не «заблудился» в современном мире.

«К нам обратилась пара: он – итальянец из Сальвадора, она – казашка. И на свадьбу невесты итальянский жених надевал казахский костюм»

Вдохновение может дать абсолютно все: какое-нибудь украшение, цветы. Говорят же, что творческие люди немного чокнутые. Ты смотришь на цветы, а видишь в них узоры. Мама тоже может среди ночи проснуться и что-то начать кроить. Я вообще по натуре «сова» и просыпаюсь ближе к вечеру. Бывает, придет какая-нибудь идея ночью. Подойдешь к маме: «Ма, спишь, нет?» и начинаем вместе обсуждать.

К нам обратилась пара: он – итальянец из Сальвадора, она – казашка. И на свадьбу невесты итальянский жених надевал казахский костюм. Когда человек не имеет отношения к нашей нации, но заказывает казахский наряд, чувствуешь гордость. Я помню, был показ, в котором участвовала актюбинская модель Катя. Она вышла на подиум в казахском платье. Все сворачивали голову в ее сторону. Мы привыкли видеть в национальном костюме казашек, этим не удивишь. А здесь – русская девушка, и выглядела она шикарно. После такого произведенного эффекта девушка сказала, что будет выходить замуж в казахском национальном платье.

В Актобе любят все блестящее, яркое. Я вообще считаю, наши девочки самые модные. У нас девушка выходит утром уже с хорошим макияжем, в красивом платье. В Алматы больше любят удобную одежду. Там мне было сложно просто выйти в кроссовках, джинсах и не накрашенной. Очень долго к этому привыкала.

В Алматы жила недолго. Мне этого хватило, чтобы понять, что в Актобе мне лучше, и родной город есть родной город. У меня взрослые дети, они не хотят жить в Актобе. Если учиться, то кроме Жубанова в городе нет выбора. Старший сын - студент, дочь скоро заканчивает школу, самый младший идет во второй класс. Я поехала в Алматы ради детей. Но вернулись обратно, потому что оставила здесь родителей. У мамы проблемы с давлением, я постоянно об этом думала. Мы друг без друга не можем. Дочь собирается учиться за границей. Вообще она выбрала непонятную мне профессию: химик-технолог. Хочет выпускать кремы, разные «эликсиры красоты». Пусть пробует, мешать не буду.

Дети у меня самостоятельные. Дочку я рано начала отпускать в танцевальные турне. Она с шести лет занималась балетом. Мы вместе ставили танцы. Дома любим с ней подурачиться, потанцевать. Со своими детьми общаюсь не как мама. Я с ними как сестра. Если в других семьях обычно добрая бабушка, у нас наоборот. Я с детьми чувствую, что все мы – дети моей мамы.

«Думаешь, вот «подрежу», а какой-нибудь паренек не успеет среагировать. Ведешь себя осторожнее. Срабатывает материнский инстинкт, когда переживаешь на дороге и за чьих-то детей»

Мама научила быть меня оптимистом. Не расстраивается, всегда говорит: «Ничего, прорвемся». И у меня никогда не было истерик, что ничего не получается. Бывало, уходили в большой минус, но не отчаивались. То, что доллар поднялся, я даже на этом не акцентирую внимания. Люди переживали войну, девяностые. А здесь нет ничего страшного. Сэкономим, это не голод, не болезнь.

С восемнадцати лет получила права. Когда села за руль, мне нравилась скорость. Сейчас никуда не спешу. Чувствую ответственность за себя и своих детей. Мудрость приходит не сразу. Думаешь, вот «подрежу», а какой-нибудь паренек не успеет среагировать. Ведешь себя осторожнее. Срабатывает материнский инстинкт, когда переживаешь на дороге и за чьих-то детей.

Люблю отправиться куда-нибудь далеко на машине. Вместе с детьми ездили в Астану, Алматы, Уральск. Обожаю рыбалку. Тоже с детьми выезжаем на природу. Как-то успокаиваешься от суеты, беготни, просто смотришь на воду. Слушаешь, как птички поют. Энергию всегда беру от природы. Кому-то нужна Турция, какие-то условия, крутая гостиница, джакузи и так далее. Мне этого не надо. Ездили недавно в Иссык-Куль. Невероятно красивые места, получили заряд на весь год.

Дети начали говорить: «Мама, давай выходи замуж. Мы разъедемся, как ты будешь». Но я понимаю: мне хорошо одной. Зачем мне кто-то нужен? Я сейчас счастлива, что у меня есть дети, мама. Не знаю, что ждет в будущем. Конечно, задумываюсь. И по исламу нельзя быть одной. Со всех сторон слышу: надо замуж. Если встретится такой человек, я не буду против. Мужским вниманием не обделена. На восьмое марта всегда много цветов от друзей и даже от тайных поклонников. Но пока не готова менять свою жизнь.

Стараюсь со всеми ладить, врагов у меня нет. Я со своими подругами с двадцати-тридцати лет. Все проверенные временем. Открыться могу не каждому. Обычно чувствую, стоит ли доверять этому человеку или нет. Я бы не сказала, что любитель каких-то салонов красоты. У меня больше народные средства. И когда внутри ничего не беспокоит, то и внешне ты выглядишь также. Мой секрет красоты в том, что я люблю жизнь.