Алибек ДАУЛОВ, оперуполномоченный по особо важным делам Департамента экономических расследований
«Боги» в фуражках
В правоохранительных органах я работаю давно - почти сразу после демобилизации из армии. Вначале я устроился на службу в батальон охраны: мы ездили на машине в касках и бронежилетах с автоматами по городу и охраняли магазины и банки.
Немного позже, в 1997 году, я поступил в Костанайскую высшую школу милиции, по окончании учёбы получил звание лейтенанта и был назначен оперуполномоченным уголовного розыска в Заводском отделе милиции на Прохорова (сейчас там библиотека). Я вошёл в группу, занимавшуюся розыском преступников, пропавших без вести, и идентификацией неопознанных трупов. Наш кабинет (я даже помню его номер - 25), имел размеры всего примерно 3 на 3 метра, но в нём ухитрялись размещаться шесть сотрудников. Уголовный розыск не предусматривал кабинетную работу: один или двое материалы изучают и принимают заявления от граждан, остальные в это время ходят по городу, ищут, раскрывают преступления.
Ну, кто помнит 90-е, тот знает, что мало кто тогда жил хорошо. Нам в то время даже форму не выдавали: вначале мы ходили в «гражданке», а потом покупали милицейскую форму за свои деньги у старых сотрудников - у тех, кто уже на пенсию вышел. У нас даже знаки отличия были ещё советские. Кто фуражку носил, те вообще были у нас, как боги. «Блатными» считались, потому что остальные, кто не мог её раздобыть, ходили в пилотках…
От преступника к жертве
На протяжении всей своей последующей карьеры в уголовном розыске, начиная с должности оперуполномоченного группы розыска, я занимался расследованиями по делам о пропавших без вести и неопознанных трупах. Несмотря на то, что мы работали над множеством других преступлений, основным направлением моей деятельности оставалась именно эта сложная область.
Мне удалось выявить 4 убийства, хотя это и не было первоначальной целью моих расследований. Обычно, когда обнаруживают тело с признаками насильственной смерти, следствие движется по пути «от жертвы к преступнику», и дело считается раскрытым, когда злоумышленник задержан. В моей же работе было всё наоборот: я начинал с изучения преступника и двигался к жертве, чтобы найти её местонахождение. Этот процесс называется выявлением, и он значительно более трудоёмкий, особенно в тех случаях, когда нет самого тела потерпевшего, а следовательно, и уголовного дела. Тем не менее, нам удавалось справляться и с такими сложными обстоятельствами.
«Черные риэлторы»
Это произошло примерно в 2003 году, в начале бума на рынке недвижимости, когда цены на неё в Актобе только стали расти.
Всё началось с заявления жительницы города об исчезновении её племянника, сироты, который регулярно её навещал, а затем внезапно перестал. Она сообщила, что в его квартире теперь проживает посторонний человек. Я вызвал к себе этого гражданина, и он предоставил документы, подтверждающие покупку. Формально всё выглядело безупречно: договор купли-продажи, договор займа, доверенности, однако меня насторожили некоторые несоответствия в датах. Интуиция (или, как мы говорим, «оперская чуйка») подсказала, что здесь что-то не так. Несмотря на то, что заявление не касалось близкого родства, и такие дела обычно передавались в отдел миграции, я решил им заняться.
В ходе расследования я вышел на группу подозреваемых: троих парней и девушку в возрасте от 16 до 18 лет. Примечательно, что трое из них, в том числе и организатор группы, учились в школе №7, а это, как мы знаем, специальная коррекционная школа для детей с особенностями развития. Остаётся загадкой, как они смогли додуматься до такого преступного плана и воплотить его в жизнь.
Они подружились с племянником этой женщины, часто заходили к нему домой и как-то раз украли его документы. Потом самого напоили, вывезли в район дач, там, где теперь находится гипермаркет «Анвар», избили, задушили и спрятали тело в бочке, закопанной в землю. Там же на этих дачах нашли бездомного, которого заставили восстановить документы жертвы, но уже со своей фотографией. С помощью этих поддельных документов они и продали квартиру.
Мы сумели найти этого бомжа и доставили в отделение. Бедняга не понимал, за что его задержали, сразу же признался в нескольких кражах (он и правда там что-то по мелочи воровал из садовых домиков), но, в итоге, предоставил полную информацию о том, кто и как оформил на него документы. Так мы вышли на след банды. Начались поиски, они подались в бега. Чуть позже девушка сама явилась с повинной, и вскоре мы одного за другим задержали всех членов группы. Они указали место, где в бочке находилось тело убитого. Так была раскрыта и ликвидирована одна из первых банд «черных риэлторов».
Засада в наркопритоне
По служебной необходимости мне часто приходилось ездить в Россию и Украину. В 2004 году в Актобе произошло разбойное нападение на проспекте Абилкайыр хана. В связи с этим в розыск были объявлены четверо подозреваемых. Одного из них удалось задержать быстро, но трое оставшихся, включая девушку и двух мужчин, продолжали скрываться. Спустя некоторое время, оперативники задержали девушку в России, организатора преступления - на Кавказе, и в розыске остался последний преступник.
С целью экономии бюджетных средств, меня отправили в командировку на Северный Кавказ одного. Я прибыл туда как раз в период усиления мер безопасности после нападения боевиков на руководство МВД Кабардино-Балкарии в Нальчике. Подъехав к городу на автобусе, мы остановились у блокпоста, где стояли бойцы в масках с автоматами и подсумками для патронов. Пассажиры стали выходить из автобуса, их спокойно пропустили всех, но, увидев меня, единственного азиата, сразу положили лицом на капот. Я показал им все свои документы: командировочное удостоверение, предписание, разрешение, миграционную карту с отметкой о пересечении границы и паспорт. Просмотрев их и обыскав сумку, они успокоились. Я попытался объяснить, что меня должны встретить из УВД, но сержант просто «не слышал» меня. Собирая сумку, я вполголоса сказал ему, что если он приедет в Казахстан, то тоже столкнется с такой же «тёплой» встречей. Он, не опуская автомат, ответил: «А я к тебе в Казахстан и не поеду».
В этот момент подъехал тонированный автомобиль 99-й модели, и парень-водитель меня окликнул. Приехав в местное УВД, я зашёл к руководству и представился, как положено. Мне сказали: «Сейчас наш сотрудник приедет, и он будет тебе помогать». Приехавший сотрудник Алик оказался ногайцем, и когда он говорил на своём родном языке, мы прекрасно с ним друг друга понимали. Он действительно мне очень помог. Мы вычислили предполагаемое местонахождение разыскиваемого, приехали по этому адресу и зашли в дом напротив. По характерному запаху мне сразу стало ясно, что это наркопритон: я научился его распознавать благодаря своему опыту работы в уголовном розыске. Я объяснил ситуацию и сказал, что здесь отличная позиция для наблюдения из окна, поэтому мне нужно остаться в этом доме. Хозяин согласился, но только при одном условии: никого больше сюда не приводить. Я провел у него четыре дня, сидя в засаде и наблюдая через окно. Спать не получалось, потому что спать на воюющем тогда Северном Кавказе, да ещё и с наркоманом рядом, было бы, скажем прямо, верхом беспечности.
В конце концов, на четвертый день я заметил, что во дворе напротив появился «объект», и сразу позвонил Алику. Преступника задержали и немного позже передали для суда в Казахстан.
«Беловоротничковая» преступность
В то время у меня остро стоял вопрос с жильём: приходилось с семьёй постоянно жить на съёмных квартирах, поэтому в 2006 году я принял решение уволиться из органов. До службы в армии я успел окончить строительный техникум, у меня был диплом техника-строителя, и я стал работать на стройке. Однако, проработав там год, понял, что мне очень не хватает драйва и азарта, которых нет в работе строителя.
Вскоре меня пригласили на службу в финансовую полицию, где как раз открывался отдел розыска. Начальник, убедившись, что мое увольнение с предыдущего места службы не связано с какими-либо нарушениями, вызвал меня и предложил восстановиться. Так, примерно через год с небольшим, я вернулся в правоохранительные органы.
В финансовой полиции специфика работы отличалась от уголовного розыска. Теперь основным видом деятельности стал собственно розыск преступников. При этом контингент тоже изменился: если раньше искали разбойников, хулиганов и наркоманов, то теперь – представителей так называемой «беловоротничковой» преступности: людей, совершающих коррупционные преступления, занимающихся незаконным предпринимательством, обналичиванием и мошенничеством. Чтобы успешно проводить их розыск, было важно не только обладать навыками сыскного дела, но и уметь анализировать.
Бомж-оперативник
Как-то раз я выехал в командировку в Шымкент, чтобы задержать подозреваемую в деле о мошенничестве, но её там не оказалось. Применив свои навыки сыска, я установил, что она находится в Алматы, хотя точного адреса не узнал.
Прибыв в южную столицу, я решил начать поиски в районе ЦУМа, так как у меня были сведения о том, что она снимала там жильё. Мне пришлось исследовать окрестности и опрашивать местных жителей, но это не принесло результатов. В одном из дворов, возле мусорных баков, постоянно обитали несколько бездомных. Чтобы завоевать их доверие, я приобрёл пару бутылок водки и, сменив одежду на более поношенную, направился к ним. Я расспрашивал каждого из них об аферистке, и, в итоге, смог определить дом и подъезд, где находилась её квартира.
Поздней ночью, когда всё стихло, я вернулся во двор и затаился в подъезде. Ожидание было долгим, мне стоило больших трудов не заснуть под лестницей. Когда она наконец появилась, я предъявил ей удостоверение и объявил о задержании. У неё была родинка на щеке - особая примета, и я сразу её узнал, хотя мошенница пыталась скрыть лицо капюшоном. Она начала звать на помощь и вцепилась двумя руками в водопроводную трубу, но мне всё же удалось её вывести и доставить в департамент.
Результат любой ценой
В 2014 году финансовая полиция была расформирована. Около 20% штата перевели в агентство по делам государственной службы и борьбе с коррупцией, примерно столько же - в департамент государственных доходов, а большая часть сотрудников была уволена в связи с упразднением ведомства. Я был переведён в Службу экономических расследований, которая тогда находилась в структуре комитета госдоходов.
Год спустя был объявлен конкурс на звание лучшего оперативного сотрудника по линии розыска в системе комитета, для чего запросили показатели со всех регионов. По результатам конкурса я занял первое место, получив звание «Лучший оперативный сотрудник по линии розыска Службы экономических расследований» за 2015 год.
Для себя я выработал принцип: результат любой ценой. Если это необходимо для успеха дела, я готов проводить время с людьми без определенного места жительства или находиться несколько дней в наркопритоне. Как-то раз, преследуя преступника, я выпрыгнул вслед за ним из окна 3-го этажа и сломал себе ногу. Но это не помешало мне его догнать. Главное – поймать преступника, выполнить поставленную задачу. Как говорил старший прапорщик Дыгало в фильме «9 рота»: «Можешь сопли на кулак мотать, можешь маму звать, в штаны ссать, а поставленную задачу должен выполнить. Умри, но сделай!»
Важно, чтобы и наказание за преступление было неотвратимым. Преступник должен быть наказан – «Вор должен сидеть в тюрьме».
Розыскное братство
У нас, розыскников, существует неформальное братство, состоящее из сотрудников со всей территории Казахстана: мы постоянно общаемся и делимся информацией в общем чате, обсуждаем оперативные вопросы. Мы работаем как единая команда, поддерживая друг друга и действуя оперативно.
В экстренных ситуациях, когда время имеет решающее значение, мы можем действовать без предварительных звонков руководству. Если возникает необходимость срочного реагирования, например, для задержания подозреваемого, лучше всего связаться непосредственно с оперативниками, а не через бюрократическую цепочку, которая может затянуться. Я напрямую звоню сотруднику в другом городе, и он немедленно выезжает на адрес. Это позволяет нам избегать ненужных задержек.
Недавний пример: получив информацию о подозреваемом по делу о финансовой пирамиде в Актобе, я сразу же связался со своими коллегами в Астане и передал все данные, ребята тут же выехали и задержали его.
Другой случай, тоже довольно интересный. Это был преступник, находившийся в двойном розыске: у нас и в Кыргызстане. В 2022 году его задержали за организацию нарколаборатории, поймали с поличным, но по какой-то причине отпустили, и он скрылся, сбежал в Кыргызстан, где за совершение аналогичного преступления также был объявлен в розыск, но найти его так и не смогли. Затем прокуратура решила пересмотреть дело и перепоручила его розыск нам, департаменту экономических расследований. Изучив материалы дела, я сразу обратил внимание на неполноту проведенной работы. Дело вызвало у меня живой интерес и азарт.
После двух месяцев кропотливой работы, мне удалось установить местонахождение разыскиваемого. Я определил его адрес в городе Алматы и установил связь со своими тамошними коллегами. Они приступили к операции по задержанию, но преступник успел сбежать, спустившись с балкона 7-го этажа по декоративным элементам фасада здания, пока ребята ломали дверь и врывались в квартиру, он успел ускользнуть. Ночь была темная, безлунная, там рядом находился огороженный пустырь и парк, он направился туда и перепрыгнул через забор. Прибывшие на место алматинские оперативники оцепили парк и начали прочесывание местности. Беглеца удалось установить с помощью тепловизора: преступник лежал на земле, зарывшись в высокую траву под елями.
Розыск и технический прогресс
Я помню ещё те времена, когда оперативные сотрудники вручную набирали ориентировки на печатных машинках и развозили их по двум-трём десяткам опорных пунктов в городе. Мы использовали копировальную бумагу, чтобы сделать 5-6 копий за раз, потом распечатывали фотографии, нарезали их и приклеивали к ориентировкам.
Сейчас всё компьютеризировано, в розыскных мероприятиях требуется меньше усилий, чем раньше, благодаря современному техническому оснащению. Технологии значительно расширили наши возможности. Например, существуют системы, которые позволяют идентифицировать разыскиваемого человека по фотографии с помощью камер прямо на улице или в торговых центрах. Хотя в моей практике такого еще не было, но я знаю о существовании таких возможностей.
Не корысти ради
Когда я задерживаю очередного преступника, всегда говорю: «Сегодня ты выспишься, как младенец». Все эти годы нахождения в розыске, постоянного стресса и напряжения изматывают их, и, когда их задерживают, они могут наконец расслабиться. Конечно, со временем к ним приходит осознание происходящего, и начинаются неприятные мысли, но в первую ночь они, как правило, спокойно засыпают, забыв о страхах, связанных с возможностью ареста.
А молодым оперативникам я говорю: «Ребята, не будьте корыстными! Не работайте только ради зарплаты, званий или должностей. Научитесь получать удовольствие от своего дела, полюбите свою работу».