Один из подсудимых призывал к вооружённому джихаду против неверующих и свержению светского строя в Казахстане.
В городском суде №2 рассмотрено дело в отношении двух актюбинцев – Малика Сагындыкова и Михаила Дьяченко.
Как сказано в обвинении, Сагындыков и Дьяченко, сговорившись, решили собрать целый арсенал оружия с боеприпасами. Так, они и другие неустановленные лица приобрели у неизвестного источника несколько автоматов АК-103, пистолет-пулемет «Борз», пистолет «ТТ», несколько пистолетов Макарова, несколько травматических пистолетов, охотничье ружье, обрез, свето-шумовую гранату и три взрывпакета. К каждому оружию подготовили от 10 до 105 патронов. Арсенал решили спрятать в гараже, принадлежащем матери Дьяченко, в микрорайоне Авиагородок. Чтобы не вызвать никаких подозрений, оружие положили в пустые коробки и сумки.
Следствие этот факт выделяет, как отдельный эпизод. Как выяснилось, об этом гараже сотрудники КНБ узнали, разрабатывая Малика Сагындыкова по другому делу – пропаганде терроризма.
«Радикалы не выходят на митинг»
Согласно материалам суда, Сагындыков исповедовал ислам крайне радикального толка. Через интернет изучал религиозные статьи, слушал лекции экстремистского проповедника Абдуллаха Костекского. Последний известен, как указано в судебном акте, своими восхваляющими высказываниями в адрес запрещенной террористической организации «Аль-Каида», является последователем идеолога салафитского джихадистского направления АбуМухаммад аль-Макдиси. Изучая материалы своего «духовного наставника», Сагындыков пришел к выводу, что совершение теракта является обязанностью мусульманина, и решил пропагандировать идеи терроризма своему единоверцу А.Г. и другим лицам, как устно, так и через интернет.
Оперативники выяснили, что Сагындыков в группе мессенджера Telegram отправлял текстовые сообщения и видеоролики, оправдывающие насилие ко всем, кто не разделяет их убеждения, призывал к вооруженному джихаду.
Вот одно из его сообщений: «Радикалы не выходят на митинг они выходят сразу с ак47, остальные пусть выходят» и «таугутские здания можно сжегать на митингах ваще огонь» (орфография, пунктуация автора сохранены).
Со своим единоверцем он несколько раз встречался в парке «Авиатор», где призывал его к «богоугодным делам». Так, Сагындыков, как выяснилось при негласном следственном действии, убеждал А.Г. убить некую женщину, которая носит мусульманскую одежду «никаб». Сагындыков обвинял ее в колдовстве, что она совершает неподобающий мусульманам поступок – посещает кладбище. Если А.Г. убьет ее, то получит божественную награду, убеждал его радикал. Но мужчина оказался непреклонен и ответил, что не будет этого делать. Тогда Сагындыков стал призывать его к вооруженному джихаду по отношению не только к неверующим, но и мусульманам, не поддерживающим их взгляды. Говорил ему, что светское правление нашей республики для них чуждо, и что нужно здесь установить Халифат.
«Касаемо сжигания тагудские дома, сжигать банки, грабить банки, все, что принадлежит государству в этом проблемы нету», - высказывался он в присутствии А. Г., это установило следствие.
Малик Сагындыков встречался с А.Г. несколько раз, оправдывал войну в Сирии, призывал туда переехать. Однажды выразил ему свою готовность совершить теракт: «Конкретно бой надо, все заходим, на джихад, два калаша, один твой один мой!».
Сагындыков сказал ему, что автоматы приобрел во время январских событий, и что один из них передал некому Мише.
Прятался на крыше
На следствии Сагындыков убеждал, что не знаком с Михаилом Дьяченко, и что якобы впервые увидел его в здании КНБ, ничего не знает про оружие. А о том, что говорил, будто у него есть автоматы, якобы сказал для того, чтобы показаться криминальным авторитетом. Но свою вину в пропаганде терроризма признает полностью.
Сам Дьяченко рассказал, что нашел у мусорных баков две большие клетчатые сумки. Он якобы хотел положить их в контейнер, чтобы мусоровоз забрал их, когда приедет. Сумки оказались довольно увесистыми, заглянув в них, он обнаружил различное оружие и решил хранить у себя в гараже. Чтобы родные ничего не заподозрили и не увидели оружие, сказал им, что сдал гараж в аренду.
Во время обыска в квартире у Михаила Дьяченко сотрудники КНБ ничего запрещенного не нашли. Тогда следователь сообщил, что проведет обыск в гараже. В тот момент Михаил вспомнил, что его жена на 9 месяце беременности, и что ему лучше остаться дома, а на обыск отправил свою мать. Сказал, что на допрос в КНБ явится с адвокатом. Когда все уехали, он поднялся на крышу соседнего дома и думал, как дальше ему быть. Там он прятался в течение несколько дней, а потом явился с повинной в департамент КНБ. Сказал, что с Сагындыковым не знаком, терроризм не пропагандировал. Признает вину только в хранении оружия и боеприпасов.
Мама Дьяченко рассказала на суде, что гараж приобрела несколько лет назад, чтобы хранить там бытовые вещи, пару раз туда отвозила соленья. Потом гараж посещал только ее сын. Как-то Михаил сказал, что сдал гараж в аренду, потом, что использовал его сам, но что там происходит, она не знала. Перед обыском Михаил просил у нее прощения и сказал, что хранит там что-то… Когда она вместе с сотрудниками
КНБ увидела оружие и боеприпасы, ей стало плохо, пришлось вызывать скорую помощь.
Суд не поверил, что оба подсудимых друг друга не знают, и посчитал, что Сагындыков и Дьяченко были в сговоре. Показания о том, что оружие Михаил нашел у мусорных баков, суд расценил, как попытку смягчить уголовную ответственность. Такую оценку получили и показания Малика, который утверждал, что не имеет отношения к приобретению и хранению оружия.
«Анализируя показания подсудимых и свидетелей, суд пришел к выводу, что Сагындыков М.С., совершил преступление террористического характера, а также совместно с Дьяченко М.А., совершили преступления небольшой тяжести; тяжкое в группе лиц по предварительному сговору, направленное против общественной безопасности и общественного порядка. Данные выводы основаны на всесторонне и полно исследованных доказательствах. Виновность их в инкриминируемом им деянии полностью доказана сведениями, добытыми в ходе оперативно-розыскных мероприятий, исследованными в главном судебном разбирательстве», - говорится в судебном акте.
Суд признал Малика Сагындыкова виновным в совершении уголовных преступлений по статье 287 ч.2 УК (Незаконные приобретение, хранение, огнестрельного бесствольного оружия, газового оружия, короткоствольного гладкоствольного оружия, а равно патронов к ним), ст. 287 ч.4 УК (совершение преступления по предварительному сговору или неоднократно). А также по ч.4 256 УК (Пропаганда терроризма или публичные призывы к совершению акта терроризма).
Михаила Дьяченко признали виновным по тем же статьям, кроме пропаганды терроризма.
Сагындыкова по совокупности преступлений приговорили к 9 годам лишения свободы, а Дьяченко - к 5 годам.