Профессор раскрывает тайны актюбинского образования

О блатниках и функционерах, настоящих ученых и превосходных студентах, пропавших детях и непотерянных поколениях рассказывает профессор Эмма Пантюшова.

Ренат ТАИПОВ

«Фикция всё это! - так оценивает профессор филологии Эмма Александровна Пантюшова затею нового министра образования ввести в школах трехъязычие. - Но по бумагам у всех всё будет проходить. А на практике - отдельные трехъязычные классы будут для показухи».

Бывшая узница концлагеря Катовице, после освобождения сосланная в Актюбинскую область, 56 лет жизни отдала педагогике. На своем веку не мало повидала фантазеров, функционеров, но, к счастью, и действительно преданных своему делу учителей.

В этом году университету Жубанова исполнится 50 лет. В 1966 году был основан его «пращур» - Актюбинский пединститут. Эмма Александровна в канун широких торжеств обратилась в редакцию «АТ», чтобы напомнить: высшему педагогическому образованию в Актобе на самом деле не полтинник, а 82 года.

Вот где корни!

- В 1925-м в нашем губернском отделе образования работал методистом Кудайберген Жубанов. В 34-м открылся женский учительский институт, а в 1954-ом создали Актюбинский педагогический институт имени Байганина, - рассказывает профессор.

На второй год существования байганинского института Эмма Александровна стала его студенткой.

- Никем, кроме как педагогом, я больше и не могла оказаться. В детстве кукол у меня не было. Поймаю кого-нибудь и обучаю. Нет, не котов ловила. Детей учила. Котов у нас тогда не было: самим нечего было есть.

Вдруг закрыли

Получить высшее образование в Актюбинске у студентки Эммы не получилось. Просуществовавший 4 года институт многоумные советские функционеры закрыли. Здание, ныне принадлежащее Казахско-Российскому университету, отдали мединституту. Преподавателям и студентам пришлось разъехаться. Эмма Александровна отучилась в Уральске, получив возможность преподавать как русскую филологию, так и историю.

- Но историю мне никогда не давали, - объясняет профессор. - Потому что я не была членом партии. Ну и ладно! Вернулась в Актюбинск, сразу взяли в облОНО, в сектор детских домов.

Нашла Марию

После войны, унесшей жизни как минимум 30 миллионов советских граждан, и сталинских репрессий, пропустивших через себя 40 миллионов, детей-сирот было очень много. Немалое число из них отправляли в Актюбинскую область.

- Мешками приходили письма, родители, родственники разыскивали уже повзрослевших детей. Эти письма, работая инспектором, я и обрабатывала, отвечала на запросы. Выяснялось, что многие из привезенных детей умирали у нас здесь от белокровия. Привозили их в область уже обессиленными. Потом мне запретили указывать в ответах этот диагноз. Работа моя, конечно, не была напрасной – одну девочку я все-таки нашла живой. Ее звали Мария. Надо же, думаю, с таким именем!

Как в кино

Затем Эмма Александровна начала служить в школе рабочей молодежи. Описываемое ею так и сочетается с кинокартиной «Весна на заречной улице».

- Когда пришла к ним на свой первый урок – у меня задрожали коленки. Передо мной сидели люди, которые мне в отцы годились. Занимали еще и руководящие посты, но даже среднего образования не имели. Затем некоторые из них смогли и высшее образование получить. Я не зря прожила эту жизнь! - улыбается профессор.

В 1966 году, как уже помнит читатель, вновь открыли в нашем городе пединститут. Но на работу в вуз Эмму Александровну не взяли.
- В те годы туда набирали того, кого компартия заставит взять. И я попала в институт только через три года.

С воодушевлением вспоминает профессор работу при первом ректоре пединститута Павле Степановиче Щетинине. Особенно отмечает студентов-экономистов, учить которых ей выпало в семидесятых.

- Уже в 70-е годы деградация пошла, блатников в институт стали засовывать. А экономический факультет стал моден, там очень большой конкурс был, поэтому попадали наиболее одаренные ребята – казахи-билингвы, которые говорили превосходно и на казахском языке, и на русском. В те годы в филологии еще и реформу провели. Так наши студенты над академиками смеялись, такого эти ученые мужи своей реформой натворили!

По-турецки

С неприятием Эмма Александровна вспоминает реформаторские затеи Мухтара Арынова, второго ректора пединститута, заменившего на этом посту Павла Щетинина.

- Прислали Арынова из Алматы. Он крупный функционер был. Творил, что хотел. Все время катался по Европе, в особенности любил Турцию и Германию. Увидел, что в Турции намного меньше преподавателей, студенты приходят только на консультации. Приехал и «вырубил» одну треть состава нашего. Разбросал заочные отделения... Ой, не хочу вспоминать даже…

Учили половину Средней Азии

Разное было, как признает профессор Пантюшова, но в филологии и педагогике институту удалось достичь огромных результатов.
- На базе нашего пединститута был открыт факультет повышения квалификации учителей русского языка, работавших в казахских школах не только нашей области, западного региона, но и прилегавших к Казахстану областей Киргизской ССР и Узбекской ССР, - вспоминает профессор.

На прямой связи с Бабанским

В школе №17 институт организовал лабораторию для изучения методики преподавания русского языка. Экспериментаторов поддерживали в Москве.

- Постоянно возникали вопросы, для решения которых не было готового ответа, и директор школы выходит на прямую связь с учёными, занимавшимися проблемами оптимизации педагогического процесса. Академик Юрий Константинович Бабанский разрешил обращаться за консультацией в любое время суток. Директор Адильхан Калиевич Алгиев звонил ему прямо на квартиру обычно вечером, после возвращения из школы.

Если сейчас в педагогику зачастую попадают посторонние люди, то тогда шли по зову сердце. И зов этот возникал и формировался извне.
- С 1988 по 1992 год проректор нашего вуза Анатолий Афанасьевич Калюжный провёл эксперимент по организации педагогических классов. В школе № 27 для разных факультетов создали педагогические классы, в которых работали преподаватели пединститута. Один день в неделю учащиеся 10-11-х педклассов занимались в институте, слушали лекции по педагогике и психологии, затем на факультетах проводились практические занятия по профильным дисциплинам.

Я разработала и внедряла программу по обучению русскому правописанию. Выпускники, обучавшиеся по этой программе, проявляли умение глубоко анализировать теоретический материал, применять его практически. В институт поступили без экзаменов на основании оценок в аттестате зрелости, т.к. преподаватели присутствовали на школьных выпускных экзаменах. Окончили они вуз в основном с отличием.

Эмма Александровна надеется, что в Актобе будет возрождена описываемая традиция подготовки учителей. Автор статьи же выражает надежду, что в сфере образования число функционеров сойдет на нет, и большинство учителей окажутся фанатами своего дела. «Признаюсь, я была учительницей – фанатичкой - говорит профессор Пантюшова. - А работали мы – как бульдозеры».


Автор: