«Нам нужно быть вместе и счастливыми!»

Светлана Мусина,
многодетная и патронатная мать

Со вторым мужем мы живем уже 25 лет. Своих у нас пятеро детей, трое от моего первого брака. Во время развала Советского Союза, времена были тяжелые. Мы с детьми жарили пирожки и носили их на вокзал продавать. А потом мне подсказали, что можно скупать с поездов на станции товар и перепродавать его. Так и стали делать, зарабатывали.

Именно на вокзале я приметила своего первого приемного ребенка. Вижу, лежит мамаша пьяная, рядом девочка худенькая плачет. Стала даму эту будить отчитывать, пугать, что заберу ее дочь. Она подняла голову и сказала: «А, забирай!». Потом стала торговаться. И уже на следующий день мы купили этого ребенка за 500 тенге. Об этом только сейчас могу сказать. Конечно, боялись, что посадят. Потом мамаша эта отказалась от девочки, и мы оформили документы. Танюше тогда было 1,5 годика, сейчас – 21 год. Свою историю она знает, ей рассказали «добрые» люди.

Сейчас с нами живут: Сережа - 13 лет, его сестренка Алена – ей 11 лет, Сашенька – 8 лет, новенькие брат с сестрой Марина и Ренат – им 10 и 8 лет и Сережа – 9 лет. Вместе с новичками мы вырастили 15 деток.

Спасибо большое за поддержку Агрыз Муналовне Шагировой из ГорОО. Это человек, который меня всегда понимает и поддерживает. Она мой, так сказать, непосредственный начальник, которая помогает оформлять патронат над детками.

Вы не представляете, какое это счастье, что в нашей семье будут жить шестеро новых деток! Троих из них нам удалось, так сказать, оформить благодаря газете «Актобе Таймс». Конечно, это брат с сестрой Поддубняк – Сергей и Алена, о которых я узнала через вашу газету. Статья была трагичная. Вы писали о том, что младший ребеночек семьи умер от голода дома, пока мать пила. И я, когда увидела фотографию старших, – сказала себе: «Это мои дети!» Их я добивалась почти год! Ходила, просила, собирала документы. И теперь мы вместе. Я их очень люблю!

Алена и Сергей учатся очень хорошо. В прошлом году Сережа был на президентской елке, годом раньше была Аленочка.

Еще одну мою доченьку Сашу показали по программе «Факт». Рассказывали об инциденте, когда мамаша привезла ребенка к ЦАНу и бросила ее там. Я мужу так и сказала, что это наша девочка. На следующий же день я поехала в ГорОО и без проблем оформила «гостевую», а позже патронат. Позже выяснилось, что маму Саши осудили, ребенку тогда было 5 лет. Сейчас моя умница учится в 3 классе.

Еще в прошлом году я заявила Шагировой, что хотела бы взять еще деток. Мы жили с мужем вдвоем и трое наших деток – Алена, Сережа и Саша. Остальные уже выросли и вылетели из гнезда. И вы знаете, уже буквально через неделю мне позвонили из ГорОО и сказали, что есть трое детей, и я должна буду выбрать. Это были брат с сестрой и мальчик. Загвоздка была в том, что впервые в жизни я выбрать не смогла. Меня спросили: «А троих потянешь?» Так нас стало больше!

В Центре адаптации несовершеннолетних есть правило: пока ГорОО все не одобрит – они детей не показывают. Но в центре работает Татьяна Викторовна, заместителем директора. Она 19 лет работает в этой сфере, а я 20 занимаюсь приемными детьми. Она меня прекрасно знает. Именно она тогда потихоньку показала мне детей.

Посмотрев на ребенка, я сразу могу сказать: это мой ребенок или не мой. Я это чувствую душой, сердцем. Я даже когда в детский дом приезжаю, мне показывают фотографии: на ком сердце забилось – стараюсь забрать домой. Да и «выбирать» слово неправильное. Как можно выбирать?! Как можно! Потом ночами не спишь, переживаешь.

Есть замкнутые дети, конечно. Наша Марина ко мне сразу не пошла. Она спрашивала: «Когда поедем домой?», но глаза при этом не горели. Бедный ребенок устал от никчемной жизни. А ее братик Ренат сразу влился в нашу семью: пришел, начал что-то рассказывать, что-то доказывать. Сережа пришел к нам тоже без настроения, а теперь мы постоянно с ним обнимаемся, любим его.

У Мариши и Рената статус подкидышей, как это ни печально. Мама их жива, здорова, 1986 года рождения, но ведет разгульный образ жизни. Осенью этого года полицейские обнаружили этих детей во время рейда и привезли в ЦАН. Папа их умер в прошлом году. Какими надо быть бессовестными людьми, чтобы нарожать детей и бросить их на произвол судьбы? Неужели в жизни бывают такие ситуации, при которых можно бросить свое дитя? Тем лишь напиться, «блукать» где-то. Они одного не знают: дети их ждут, дети их любят.

Вы знаете, как брошенные дети плачут? А я знаю. Я хотела взять одну девочку из детского дома, мы познакомились. И как-то она подошла ко мне, обняла и сказала: «Я к вам не хочу! Я к маме хочу!»

Я никогда не интересуюсь, кто мама моих детей. Зачем? Мама – тот человек, который воспитывает. Хотя генетика да – делает свое дело. От нее никуда не денешься. ДНК – вещь сильная, и воспитание не всегда помогает. Но пока они дети – нуждаются в помощи, и я им ее оказываю. Каждый имеет право на жизнь, семью, тепло и счастье.

Мои внуки, их у меня девять, называют меня мама. Я их обожаю! Не дай Бог кто-то из детей прикрикнет на внучат – я буду сильно возмущаться.

Один из старших сыновей женился в декабре и собирается переезжать. Поэтому в нашем доме освобождается еще одна комната. Конечно, мы рады будем принять еще одного ребенка. Летом планируем достроить еще комнату и перености кухню. И утеплять дом пора, зимой тут холодновато.

Какие у нас проблемы? С учебой у деток проблемы. Мариша с Ренатом только в 2015 году, в свои 8 и 10 лет, пошли в первый класс. Прежний образ жизни не пустил их в школу. Или подходит ко мне Сережа и говорит: «Мам, у меня ничего не получается!» и протягивает мне чистый листик. Так ты и не пытался!

Советская педагогика была очень сильной, и я вполне способна делать со своими детьми уроки, или проверять. Я смотрю, многие родители подсматривают решения в Интернете. Ну, скачал ты этот реферат, получил пятерку, а в голове-то ничего не осталось. У нас этой проблемы нет вообще. Мы читаем книги, пишем все сами, зубрим, если надо. Важно, чтобы дети писали и говорили без ошибок.

Всем интересно, на что мы живем. И обсуждают, что мы берем детей на патронат исключительно из-за огромных денег. Объясняю. Размер пособий с этого года на одного ребенка составляет чуть более 22 000 тенге. Я не получаю дополнительных доплат от государства. В прошлом году пособие на одного ребенка составляло 19 800 тенге. 30 процентов от нашего бюджета уходит на одежду, остальное – на питание. У нас работает папа. Я тоже пошла работать, едва устроившись в своем возрасте. Через сутки выхожу дежурить диспетчером в службу такси. Ко всему, чем могут нам помогают старшие дети. К примеру, в школу собрать деток и т.д.

Многие выходцы из детских домов настроены иждивенчески. Во взрослой жизни первым делом они стараются завести детей – это как инстинкт. А уж только потом задумываются, на что будут жить, содержать их, кормить и так далее. Меня тоже жизнь побила. Но все, что у меня есть – я всего добилась сама. Когда рассталась с первым мужем – на руках были трое детей, младшему из которых только годик. Я пошла работать, выкручивалась. И своих детей я учу, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке и то – первую мышь прихлопнет ловушка, а вторая съест этот сыр. Некоторые из моих деток рассуждали так: зачем вещи стирать, их можно выкинуть, а добрые тети и дяди нам снова принесут большие сумки с одеждой. Я учу относиться к своим вещам очень аккуратно, ведь это все куплено.

Когда я говорю: а давайте возьмем еще деток, первый, кто против – это приемные. Они боятся, что всю любовь я отдам новичкам, а от них отвернусь. Они не хотят меня делить. Я их так всех люблю!

Никогда не думала о переезде в другой город, страну. Здесь я родилась, тут и помру.

Я не ругаю родителей своих деток. Им я говорю: – так сложилась судьба, что нам с вами нужно жить вместе и быть счастливыми!