Удается ли АЗФ справляться с пылью от 13 млн тонн шлакоотвалов

После серии статей «АТ» руководство завода организовало пресс-тур по объектам предприятия для представителей СМИ и экозащитников. На вопросы корреспондентов ответили директор АЗФ и главный эколог ТНК «Казхром».

10 сентября руководство Актюбинского завода ферросплавов организовало пресс-тур по объектам предприятия. На такой шаг администрация пошла после серии статей «АТ» о влиянии отходов АЗФ на экологическую ситуацию в областном центре. В пресс-тур были приглашены представители местных СМИ, а также известные актюбинские экозащитники. Естественно, главная задача предприятия заключалась в том, чтобы показать, какие меры предпринимает завод для снижения негативного влияния на экологию. Полный отчет с пресс-тура читайте в следующем номере «АТ». В данной статье мы уделили внимание одному из главных загрязняющих объектов завода – цепи гор, образованных из шлакоотвалов. Отходы здесь начали складировать с 40-х годов прошлого века. Накопилась огромная масса – 13 миллионов тонн шлака.



Месяц назад корреспонденты «АТ» побывали возле шлакоотвалов, увиденное нас поразило. Огромные территории перед горами шлака покрыты химической пылью. Толстым слоем покрывает она и кладбище, расположенное возле отвалов. Состав этой пыли таков, что она разъедает на кладбище буквально всё – деревянные кресты, металлические оградки, гранитные и мраморные надгробные плиты, кирпичные мазары и их купола. Выедает пыль выгравированные портреты усопших настолько, что черт лица уже не различить, и даты жизни не разобрать. На видео репортеры «АТ» зафиксировали, как химическую пыль со шлакоотвалов ветер приносит на кладбище.



К сожалению, в ходе пресс-тура руководство АЗФ не стало подвозить репортеров и экоактивистов к участку, где шлакоотвалы соседствуют с кладбищем. Не разрешили нам и подняться на сами горы отходов. Нас привезли с восточной стороны, к началу шлакоотвальной гряды.

- Вот эти 13 миллионов тонн шлакоотвалов, о которых вы писали, - показывает вдаль репортерам директор АЗФ Ержан Абдулабеков. - В настоящее время мы здесь новые шлаки не размещаем. Перестали размещать с 2021-2022 года.

Как признает директор, залежи старых шлаков представляют большую проблему, причем не только своими объемами, но и свойством.

- Старые шлаки у нас, к сожалению, самораспались. Во время остывания у них идут изменения по объему, они превращались в порошок и пылили, - говорит Ержан Абдулабеков.

Новый шлак, как объясняет директор, обрабатывается специальным реагентом, таким образом он якобы стабилизируется и утрачивает свойство самораспадаться.

- Сейчас мы ведем переработку старого шлака, там, где это возможно, - продолжает Абдулабеков. - В этом году мы планируем переработать 500 тысяч тонн старого шлака. Что с ним делаем? Металл оттуда извлекаем. Металл идет на переработку. А из мелкого материала мы делаем дорогу, которую нам необходимо построить к шлакоотвалу. Есть проект на дорогу, есть экологическая экспертиза. Это первый наш опыт. Из мелкого материала мы высыпаем подстилающий слой дорожного полотна. Под ним находится биомембрана, чтобы, даже если какие-нибудь изменения будут, вода не просачивалась. Вот такие требования.

- Хорошо, часть старого шлака идет на строительство дороги. Но все 13 миллионов тонн на этот проект не уйдут, - заметили репортеры.

- Ну, это же первая ласточка, - ответил директор. - Если все получится, дальше тоже есть видение. Мы работаем по разным направлениям, в том числе с европейскими институтами. Они сейчас нам готовят разные проекты, в том числе, чтобы можно было использовать старые шлаки в более широком спектре. Если всё получится, все испытания пройдут успешно, если дорога будет нормальная, то будем работать дальше с целью тиражировать этот процесс. Начинали мы с переработки 50 тысяч тонн старого шлака в год, в прошлом году достигли переработки почти в 350 тысяч тонн. В этом году – планируем 500 тысяч тонн переработать. По этой дороге реальные работы на земле мы начали в этом году. А если в плане проектирования, то в прошлом году.

Из 13 миллионов тонн отходов, как объясняет директор, можно вновь добыть не более 1-1,5 процента, то есть 50-100 тысяч тонн металла.

- Это даже не годовой объем наш, - говорит Ержан Абдулабеков. - То есть особо мы на этом не разбогатеем. Но теперь нам надо всю эту гору переработать и грамотно безвозвратно шлак утилизировать, причем без влияния на окружающую среду.

Чтобы химическая пыль со старых шлакоотвалов не разносилась ветром, горы отходов поливают специальным соляным раствором. Правда, применять, его начали только с 2020 года.

К разговору репортеров с директором подключилась главный эколог ТНК «Казхром» Светлана Мащенко.

- Сейчас пыли нет! – утверждает эколог. – С 2020 года идет покрытие шлакоотвала нашего. Хотя сам этот мелкодисперсный шлак является низкомарочным цементом фактически, уже после снега на нем корка лежит. Тем не менее, мы покрываем всю площадь старого шлакоотвала кальция хлоридом. Это крепкий раствор соли. Корка образуется довольно большая, по ней можно ходить, прыгать. Она сантиметров 15 - точно. Слой очень хороший!

- А мы можем туда пройти, посмотреть на эту корку, попрыгать по ней? – спросили у эколога репортеры «Актобе Таймс» и «Диапазона».

- Нет, - получили отказ от директора АЗФ. - Там опасная зона, ведь строят дорогу!

- Хорошо, вы говорите, что покрываете старые шлакоотвалы соляным раствором, - соглашается репортер «АТ». - Но если мы поедем на кладбище, которое расположено рядом, то увидим, что всё находится в этой химической пыли - все монументы, оградки, мазары. Всё разрушается под воздействием пыли от шлакоотвалов. Происходит химический процесс, который указывает на то, что пыли много, и что она не простая, а «ядовитая».



- По сути, от всего шлакоотвала пыления не было, - уверяет Светлана Мащенко. – Пылило, когда шла разгрузка рафинированного, то есть самораспадающегося, не стабилизированного шлака. Когда он ранее выгружался, то давал огромный столб пыли, который покрывал то, что вы видите – могилы, рядом расположенный поселок. Сейчас этого нет! Даже если вы рядом со шлакоотвалом палатку поставите, то увидите, что пыли нет. Просто зря просидите неделю. Нет у нас пыли сейчас. И выгрузки сейчас тоже нет!

- Мы были возле шлакоотвалов в августе этого года. У нас на видео зафиксировано, как пыль от шлаков летит на кладбище, - возразил репортер «АТ».

Директор АЗФ и главный эколог на это заявили, что пыль могла идти с участка шлакоотвалов, на котором ведется добыча отходов для строительства дороги.

- Мы же должны добыть этот шлак теперь. Соответственно, идет выгрузка пыли, загрузка этого шлака. Там все занормировано. Даже когда муку высыпаете, пыль же идет. А тут объемы большие, самосвалы… По-другому никак.



После тура по объектам АЗФ директор завода и эколог согласились ответить на дополнительные вопросы в ходе небольшой пресс-конференции.

- При помощи какой методики вы оцениваете эффективность использования укрепляющего солевого раствора на старых шлакоотвалах? – попытался выяснить корреспондент «АТ».

- Мы просто поливаем шлакоотвалы каждый год, и всё. И когда мы весной приходим, корка, как была, так и есть. У нас есть пушки, машины для нанесения этого раствора. Это, можно сказать, ноу-хау, по которому мы прошли экспертизу, - ответила Светлана Мащенко.


Вернувшись в редакцию, репортеры «АТ» сопоставили рассказанное представителями завода с фотоснимками и видеозаписями, сделанными в августе. Пылит действительно сильно. Видна техника, которая, судя по всему, ведет добычу шлака для строительства дороги. Зафиксирован нами и внушительных размеров отвал отходов белого цвета. Судя по всему, он был добыт ради дороги и не был скреплен раствором солей.

Также мы сравнили космоснимки шлакоотвалов, датированные октябрем 2015 года и апрелем 2025-го. Разница огромная: на снимке 10-летней давности площадь, покрытая пылью, мала, а на фотографии за апрель пыль покрывает огромную площадь, далеко выходящую за пределы отвалов.