«Главное - сказать пациенту слова, которые изменят его жизнь»

Николай Карабасов, врач-реабилитолог городской поликлиники №1.


Польза лечебной гимнастики давно доказана. При грыжах, например, запрещен массаж. Лекарства только снимают боль. Тогда как лечить? Остается движение. Есть дети с диагнозом ДЦП, которые в восемь лет умеют лишь голову держать. С ними работаешь, чтобы они хотя бы научились переворачиваться. Некоторые в шесть только ползают. Через какое-то время после лечебной гимнастики ребенок начинает ходить.

У меня был пациент, у него не работали руки из-за того, что отказали почки. Он лечился чисто упражнениями у нас, в реабилитационном центре, и по системе Бубновского. Прошло два года, и у мужчины одна рука заработала полностью. Через три-четыре года он уже сел за руль.

По образованию я педиатр. С четвертого курса начал заниматься массажем. Через массаж «поднимал» пациентов после грыж, различных травм. На четвертом курсе я почувствовал, что медицина - мое призвание. Когда видишь, что от твоей помощи людям становится лучше, начинается азарт в работе. Никогда не жалел, что поступил в педиатрию, потому что я могу работать как с взрослыми, так и с детьми.

После учебы направили на год в Мартук. В сельской врачебной амбулатории я получил огромный опыт. В Мартуке я познакомился с уникальным врачом. Он вырезал аппендициты, делал УЗИ, правильно назначал дозировку инсулина и в критической ситуации мог откачать человека. Врач общей практики в прямом смысле этого слова. В районах, конечно, работают разные медики. Есть такие, которые утром принимают роды, а после обеда проводят репетиторские занятия для детей.

Работать просто подростковым врачом в какой-то момент стало неинтересно. Я чувствовал, что у меня нет развития. В городских поликлиниках нет реабилитационных кабинетов, хотя они должны быть везде. Создать для этого условия легко, но не хватает специалистов. Врачи общей практики получают в два раза больше, чем реабилитологи. В том же самом поселке семейные врачи на полторы ставки получают 150-200 тысяч тенге. Вряд ли кто-то из них захочет переучиваться. В нашей поликлинике кабинет реабилитации появился в 2011 году. Все создавалось по крупицам. Обустраивали его своими силами.

У инсультных больных необходимо разрабатывать мелкую моторику. К примеру, рассыпали рис, пшенку, гречку и смешали. И пациент пальцем отделяет крупу. Начинает кровь идти в мозг, улучшается память, концентрация внимания. Можно купить обычную мозаику. Главное - терпение и система. Работать с инсультными непросто. Ты сегодня объяснил пациенту, а завтра он ничего не помнит. Это как день сурка. Если в течение года такого пациента не реабилитировать, то потом мы начнем бороться с последствиями, лечить уже бесполезно. В идеале, в центре реабилитации должна работать команда: невропатологи, логопеды, эрготерапевты, инструкторы на воде.


Если бы я не стал врачом, то был бы психологом. Когда работал подростковым терапевтом, на прием приходили беременные в возрасте до восемнадцати лет. Девушки были в отчаянии. Их пугала мысль, что об этом узнают родители. Я начал проводить психологическую работу. Так появился мой молодежный центр. Стал собирать «трудных» подростков из разных учебных заведений. Молодежный центр работает при нашей поликлинике. На занятиях парни и девушки делятся со мной проблемами, о которых не могут рассказать своим мамам.

После психологической работы некоторые ребята становятся на правильный путь. К примеру, один двадцатилетний парень открыл бизнес. Помню, спорил с ребятами на сникерс, что они не продержатся три месяца в молодежном центре. Эти молодые люди проиграли (смеется) – ушли через месяц. Но они поняли, что все их проблемы от собственной избалованности и вседозволенности.

Молодежь узнает о центре по «сарафанному радио». Собираемся мы раз в неделю вечером, часто за чашкой чая. Сейчас я начал менять методику – привлекаю ребят к спорту. Многие говорят, что мне следует раздавать подросткам презервативы. А я считаю, что в первую очередь должен говорить о нравственности и семейных ценностях.

.
Моя группа здоровья в основном направлена на лечение спинальных заболеваний. Я мечтаю расширить группу по диагнозам пациентов. Хотелось бы открыть группу по лечению детей с глазными заболеваниями. На сегодняшний момент мы лечим только детское плоскостопие, сколиозы, посттравматические диагнозы. Многие страдают вегето-сосудистой дистонией. Это проблема сосудов, когда они не могут адекватно среагировать на внешнюю среду. А как лечить ВСД? Только физическими нагрузками. Неслучайно в советское время был лозунг: «Солнце, воздух и вода – наши лучшие друзья».

К сожалению, пациенты не всегда соблюдают лечебный график. Вместо трех часов больной может прийти на полчаса позже. Будет сидеть в коридоре и при этом жаловаться на очередь.

Был случай, когда после операции человек с эндопротезом суставов бездвижно лежал шесть месяцев. Мышцы за это время атрофировались. Конечно, буду изо всех сил помогать пациенту, но я – не бог. Вместе с пациентами веду здоровый образ жизни. Каждый день во время лечебной гимнастики по четыре часа занимаюсь спортом.

Я проходил спецподготовку по альпинизму в Башкирии. Пролезть сто метров – уже тяжело. В среднем, это девять этажей. Иногда нужно себя немножко взбодрить. Мы так устроены, что стресс вызывает у нас страх, то есть выброс адреналина. Например, мужчины не могут выплескивать лишние эмоции, плакать. В результате сосуды становятся, как стекло. Чтобы остановить выброс адреналина, нужно либо расслабление, либо шокотерапия. Ты сам провоцируешь выброс адреналина, и твой стресс или депрессия тебя «отпускают».

Когда человек уверен в себе у него подсознательно правильная осанка. Девушка стесняется своей груди, поэтому ходит сутулой. Парень, которого постоянно бьют дома, инстинктивно втягивает голову в плечи. В психологической консультации есть несколько этапов. Конечный - дойти до ядра «эго». И в этот момент главное - сказать человеку два-три слова, которые изменят его жизнь.