Гогель признался в судимости и в том, как у него «отжимали» обувную фабрику

Несколько членов Общества охотников и рыболовов обвинили председателя в сокрытии судимости. Якобы, Алексей Гогель, занявший это кресло в 2011-м, не имел права вступать в должность и иметь доступ к оружию. Они объявили, что на председателе висит долг в 36 миллионов, который он погашает за счет хищений.



Председатель общества отрицает все обвинения, утверждая, что его судимость на момент вступления в должность уже была полностью погашена. Алексей Гогель согласился в интервью газете «Актобе Таймс» рассказать, за что и при каких обстоятельствах получил свой срок и имеет ли он долги.
- В конце 90-х годов у нас в Актобе начали создавать обувную фабрику, - объяснил он. - Там было новое итальянское и немецкое оборудование. Но дело не шло. Потихоньку все разворовывалось. К руководству фабрикой меня пригласили в 1998 году. Уточню, хозяином фабрики я не был, являлся ее совладельцем.



За время своего руководства, как рассказывает Алексей Алексеевич, ему удалось открыть два конвейера по производству мужской и женской обуви. Для этого из Армении были приглашены несколько специалистов. При фабрике к тому же открыли цех по производству кожи и кластер по изготовлению различных видов клея.
- К 2003 году мы начали поставлять обувь на продажу. Возили ее на выставки. Мы уже вели переговоры с представителями «Саламандры». Но объем нашей продукции был небольшой. Основная проблема – сырья практически не было. Чтобы увеличить оборотные средства, меня уговорили взять кредит, хотя я никогда кредитов не брал, и сейчас не беру.

Под залог фабрики, квартиры и дома, принадлежащих Алексею Гогелю, банк выдал кредит в 10 миллионов тенге.
- Более 6-и миллионов мы выплатили. Оставалось еще около 4-х. Тут у нас пошли сбои по выплате кредита. Я просил провести реструктуризацию долга… Но в итоге пустили фабрику на торги. Ее никто не брал. Я просил: «Заберите квартиру, дом, пожалуйста, заберите, я на фабрике буду жить». Но торги прошли, как «обычно»… Фабрику приобрела фирма из Астаны. Тут начинаются суды. Я, естественно, иски обжалую. В конце концов, меня обвинили в мошенничестве. Будто я незаконно взял кредит. А главная цель была – отобрать фабрику и закрыть меня, чтобы я никуда не жаловался. Финансовая экспертиза не проводилась, и я даже не предполагал, что меня закроют. Пришел в суд, и закрыли. 5 лет колонии общего режима дали!

Приняли как родного

В «шестерку» тогда 56-летнего Алексея Гогеля отправили в 2004 году. В 2006-ом он вышел по УДО.
- Что я могу сказать о годах, проведенных в колонии? Скажу, что вышел оттуда худой-худой. Мне было непонятно: – за что меня закрыли? Но я ни дня не сидел – работал.

В 90-х годах тогда еще предприниматель Гогель «крутился», как и миллионы других «советских» граждан. Занимался и поставками продуктов в колонии.
- Поэтому меня и руководство зоны знало, и общак знал. В то время хлебокомбинат стоял - денег не было, в колониях ничего не было, я им завозил хлеб. Мы поставили им в 90-е годы пекарню. Поставлял маргарин и майонез в город. Жира в колонии не было. «Давай, Алексеич, помогай», - обращались ко мне. Детская колония выпускала предохранители. В советские годы ими пользовалась Россия, но после развала СССР связи были прерваны. В 90-е колония давала мне на реализацию эти предохранители. Я вез в Россию. На эти деньги покупал продукты. Поэтому, когда я попал на зону, они там были поражены: «Ты, Старый, за что заехал? Тебя-то за что?» «Ну, слушайте, ребята, от сумы и тюрьмы не зарекайся», - говорил.



Во время срока Алексей Гогель занялся в колонии наладкой двух цехов по производству шлакобетонных блоков. Из которых, как он рассказывает, построили, в том числе, здание «Туран Алем банка» на проспекте Абилкайыр хана.
- На зоне, как мошенник, я чем должен был заниматься? – смеется Гогель. - Там в зоне знают, кого куда поставить. К тому же, я бывший строитель, поэтому рассчитывал все, принимал цемент, принимал блоки, их же отпускал. У меня работали 30 человек в ночную и дневную смену. Ребята (отбывавшие наказание. – Р.Т.) еженедельно за работу получали «отоварку». Вначале по 800 тенге, потом по тысяче. Покупали себе на эти деньги носки, прочие принадлежности. Мы в колонии мечеть построили из этих блоков. На зоне сочинителей много – поэтому ребята сами придумали, как купол поставить. После того, как я освободился, еще более года проработал в колони начальником этих цехов.

Алексей Гогель считает: в том, что его посадили, есть и заслуга «друзей» из Германии. По его словам, они вывозили оборудование с фабрики и таким образом пытались поставить свой бизнес в России.
- Когда мое дело по УДО рассматривали, судья удивлялся, за что меня закрыли. Говорит: «Получается, ты сам у себя смошенничал, сам себе остался должен!» А когда вышел, выяснилось, что мое ТОО и без меня продолжало работать, налоги не платило. Две машины у меня забрали, не конфисковав. И машины на мне висели до прошлого года. Угнали фактически. Был «жигуль» и «Мерседес» из Германии. Племянник подарил. А жена из Германии сама пригнала, с сыном ехала 13-летним. Моя супруга – да, рисковая была… царствие ей небесное. В результате всех этих перипетий сердце у нее не выдержало. Такая вот история…