«Мы уроженцы Казахстана, а не беженцы из Грозного»

Волну возмущения у актюбинской семьи Сугаиповых вызвал материал в газете «Семья из Чечни оставила сироту на улице». Герои статьи встретились с журналистом «АТ», чтобы высказать свою точку зрения на ситуацию и опровергнуть предыдущую публикацию.



Напомним, что яблоком раздора между 24-летней Анастасией Солохиной и семьей Сугаиповых стал дом по ул. Кутуева. В редакции нашего издания девушка пришла вместе со своим адвокатом Акылжаном Куантаевым и председателем «Союза ветеранов Афганистана и ЛВ» Гумером Галеевым, чтобы рассказать, как у нее буквально отобрали отцовский дом. Материал увидел свет 28 января этого года.

Анастасия рассказывала, что ее папе – Вячеславу Солохину, воину-афганцу, по наследству дом достался от родителей. Однако, когда девушка была еще школьницей, с ними вместе стала жить семья Сугаиповых – отец, мать и шестеро детей. По словам актюбинки, таким образом они жили вместе более шести лет. Вскоре отец умер, и выяснилось, что дом давно продан, и Настя осталась на улице. Спустя несколько лет она подавала иски в суды, но все инстанции проиграла.

Точкой зрения Анастасии Солохиной владельцы дома возмущены. Они утверждают, что с детства считали ее сестрой и всячески поддерживали. Говорят, что девушка практически не жила в этом доме, а бывала либо у матери, либо в разъездах. Да и на недвижимое наследство, когда оно было таковым, должна была претендовать не одна, а вместе со своими близкими родственниками.

- В 2000 году Вячеслав Солохин приехал к нам в Алгинский район, там у нас было свое хозяйство, - рассказывает Рамазан Сугаипов. – Жил он у нас месяц. За это время успел занять у нашего отца денег. Говорил, что задолжал кому-то, взял средства и уехал. Он обещал, что дом на Кутуева продаст и вернет долг. Родной брат Вячеслава – Александр был в курсе, ведь ему принадлежала половина этого дома. Но цены на жилье были небольшие. Он собирался брать кредит в 500 000 тенге в банке, и действительно оформил 480 000. Нам он предложил: «Доплатите еще 500 000 тенге, и я куплю себе квартиру». Вам Настя рассказала, что жила в этом доме постоянно. Это неправда. С 2000-х годов ее однозначно здесь не было. Раньше – может быть, точно сказать не могу.

Когда была жива ее бабушка Вера – она тут не проживала.
И говорит Настя, что мы тут все жили вместе – не было этого. Дядя Слава приходил к нам в гости, он тогда жил отдельно с женщиной. Мог у нас и месяц жить, но никогда не обосновывался.

В 2002-2003 годах мы были на хозяйстве под Алгой. В доме на Кутуева только мама с девчатами и младшими братьями жила. Настя проживала отдельно с мамой на Курмыше, мы приезжали к ней. Дядя Слава зарабатывал деньги, но давал ли он ей – я не в курсе.
В 2007 году Настя уехала к бабушке, и как раз умер ее отец. Она вернулась, у нас тут похороны. В 2008 году мы прописали Анастасию в этом доме, но она не появлялась, и через год выписали. Мы ее не выгоняли. Она сама постоянно куда-то уезжала.
Мы ни у кого не отбирали дом. Доверенность на распоряжение жильем Вячеслав выписал еще при жизни. А потом продал нам дом. Куда он девал деньги – мне неизвестно.

Настя рассказала вам, что после смерти отца для нее наступили тяжелые времена. Каким образом это касается нас? Мы всегда старались ее поддержать, с нами она никогда не была голодной, что бы она там вам ни говорила. В ее школьные годы мои родители помогали ей с одеждой и канцтоварами.
С дядей Славой мы общались очень хорошо. Он нас и по именам не называл, а только племяшами.
Гумера Галеева мы знаем очень давно. И против него ничего не имеем. Он действительно Вячеславу Солохину помогал, никогда ему ни в чем не отказывал. Но сюда редко приходил, неправду он говорит. Мы с дядь Славой к нему ездили, да. После смерти он, конечно, приехал. Мама рассказывала, что дядя Гена (Гумер. Авт.) спрашивал про документы на дом, но ему ответили, что жилье уже куплено, и он молча ушел. И на суде он это подтверждал.

Дядя Слава посчитал, что мы ближе и доверил дом нам. Как мы могли подливать ему водки, чтобы споить и забрать имущество? Так утверждают посторонние люди:
Почему Настя только в 2014 году вспомнила, что есть это жилье и подала на нас в суд? Где она была до этого? Я помню, в седьмом или восьмом классе она привела сюда, во двор весь класс, мол, вот – смотрите, чеченцы у нас отобрали дом и из-за этого я в школу не хожу. Отец тогда ее был живой. Почему тогда эти вопросы никто не решал?

По словам Рамазана Сугаипова, второй наследник на дом – Александр, брат Вячеслава Солохина от своей доли давно отказался. В живых его уже нет. Однако в Актобе остались его дети. Поэтому Анастасия Солохина являлась не единственной наследницей недвижимого имущества.
- У нас живут родственники в Грозном, - продолжает Рамазан. - Много кто погиб, защищая этот город. Сами мы уроженцы Актюбинской области, Алгинского района. Чеченцы-беглецы могут приехать в Казахстан, но это не мы. В статье нас выставили какими-то беженцами, которые приехали и нагло отобрали дом.

Я считаю, нас оскорбили: наш род, мою семью и нашу фамилию. Это оскорбление и нашей национальности, и всего чеченского народа. В 2001 году в Чечне была война, и мы, якобы, сбежали оттуда… Власть в Грозном не допустила бы этого. Мы уважали отца, дядю, бабушку и дедушку Анастасии, и уважаем по сей день. Только поэтому мы не принимали никаких мер против Насти, хотя она клевещет на нас. Это подтвердила и экспертиза, и суды. Я никому не позволю оскорблять своих родителей, честь семьи и родных мне людей. Мы, граждане РК, родились, выросли, учились, работаем, платим налоги и добросовестно живем в этой стране.

То, что Настя Солохина не жила в доме по Кутуева постоянно, подтверждают и соседи, многие из которых не один десяток лет живут неподалеку.
- У нас в свое время и забора не было между дворами, - говорит пенсионерка Зинаида Михайловна Камышникова. - Конечно, я знала Солохиных хорошо. Настю знаю постольку-поскольку, потому что ездила она туда-сюда и обратно. И когда появились Сугаиповы, мы продолжали жить мирно. Славик все время с ними был. Алкашом не был, иногда в запои уходил, но потом работал. Они считались одной семьей, родными. Настя стала появляться, когда стала постарше.
Дом у Солохиных был в плохом состоянии, заваленный. То трубы прорвет, то туалет рухнет. Новые владельцы привели все в божеский вид, теперь чисто, хорошо стало, забор установили.
В своем время Саня Сугаипова ее в школу оформляла, это я точно помню. Но она все равно мало тут жила. Я знаю, что они обували, одевали и Славика, и Настю.
Когда Славик умер, похоронили - дочь его вообще пропала. Я не знаю, где она живет.

- Жена моя покойная хорошо знала бабушку Насти, конечно, общались, как соседи, - вспоминает Василий Ефимович Катеринич. - Я могу только сказать, что она подросла и исчезла. Кого ни спросишь – никто не знает, где она. Жила ли она в этом доме после смерти отца – мне вспомнить трудно, честно говоря. Последнее, куда она уезжала – к бабушке, в Костанай. Я Настю давно не видел.
При Славике дом был не в ахти каком состоянии. Как будто брошенный, никто за ним не ухаживал. Новые владельцы его облагородили. Славик в Афганистане служил, а я знаю, что это такое. У меня трое родных были на этой войне. А Сугаиповы семья хорошая. Они работают, как папа Карло. Всегда всем помогают, но оплату не берут.

Еще один сосед Мирас Арингазин говорит, что Анастасию вообще никогда не видел:
- Я давно здесь живу, но Настю я не знаю. Отца ее знал. Дом он запустил - стал разваливаться. А когда Сугаиповы из Алги сюда переехали, привели в порядок. Как соседи они очень хорошие.

- Мои близкие, как и Солохины, получили дом от химзавода, - объяснил друг семьи и по совместительству сосед Евгений Шеленко. - Я с рождения живу на улице Кутуева. Настя через вашу газету указала, что жила в этом доме с 1995 года. Мы ходили в одну школу, она старше меня, но я не помню, чтобы она жила рядом с нами. Чаще она появлялась летом, но не во время учебного года. Ее маму я тоже плохо помню. А Сугаиповы и родились здесь, и учились здесь, они не уроженцы Чечни. Дом у Солохиных был разбитый. Двери и окна стояли, но двора не было, всё в мусоре. Насколько я знаю, после продажи дома дядя Слава продолжал жить вместе с Сугаиповыми. Для них он не чужим был человеком. Они не оставили его в беде, хотя договор купли-продажи был уже оформлен. Да и когда он с ними жил, года два-три, он вообще не пил, потому что слово дал.

По словам владельцев дома, в каких-либо диалогах с Анастасией они смысла никакого не видят. Ее попытки доказать правоту - цивилизованно, через суд - успехом не увенчались. И в память о друге семьи Вячеславе, отце девушки, продолжать конфликты они не собираются.


Настя не раз была прописана в этом доме. В последний раз в 2008 году.