Много лет врачи не замечали ДЦП у ребенка

Только в 16 лет Аяну Байназар был поставлен диагноз – врожденный детский церебральный паралич. К тому времени мальчик успел частично потерять зрение, заработать сколиоз, гипертензию. Все это время врачи упорно писали в медицинской карте диагноз - здоров.



Проблемы со здоровьем у мальчика начались с момента появления на свет. Асфиксия плода тяжелой степени, родовая опухоль. В итоге новорожденного Сулугуль Жамабаева увидела только спустя пять суток. Все это время малыша маме не приносили даже на кормление, он питался через зонд. Да и вообще, выживет ли ребенок или нет, врачи не знали.

Это случилось в Алге, в конце 1994 года. Аян выжил. Однако сложности со здоровьем материнское сердце не могло не заметить.
- Он был плаксивый, неспокойный, - вспоминает Сулугуль Жумабаева. – У него очень рано закрылся родничок. Сел сынок поздно. Были обращения у нас с ним к врачам, но все они писали, что здоров. Хотя изначальный диагноз родовой был также везде указан. Но его игнорировали. Когда начал ходить хорошо, в год и семь, я заметила, что сын прихрамывает на одну ножку. Тогда нас направили к хирургу, травматологу. И опять написали, что здоров. Также у него левая кисть была сильно зажата. Пальцы не разжимались.

Аяна Сулугуль родила, когда ей было 18. И тогда доверяла врачам безоговорочно. И если специалисты выносили вердикт «здоров», то значит, были на то у них основания, считала молодая мама. Это сейчас, родив еще троих детей, женщина знает, куда, если не дай Бог что, надо бежать и в какие колокола звонить. А тогда она просто ходила в алгинскую центральную районную больницу с жалобами на здоровье единственного сына…
- Когда сын пошел в первый класс, мы отдали его в местную ДЮСШ, - рассказывает женщина. – Хотя ему все это непросто давалось. Сейчас врачи говорят, что занятия спортом ему помогли, потому что у него нет таких усыханий конечностей. Также непросто ему давалось выполнение домашнего задания. Уроки он делал не как обычные детки, сидя за столом, а лежа на полу, подогнув под себя больную ручку. Потому что она дергалась, и тем самым мешала писать ровно правой рукой.

Однако основные проблемы со здоровьем начались, когда Аяну исполнилось 16 лет. Мальчика преследовали головные боли, часто с кровотечением из носа, стало «скакать» давление. Понятно, что такие симптомы здоровому растущему организму, в общем – то, не свойственны. И Сулугуль снова забила тревогу.
- И первый раз в 16 лет нас направили к невропатологу, - говорит мама Аяна. - Врач сказал сделать томографию головы. И мы поехали в город. Вернулись, посмотрели доктора этот снимок и опять сказали, что все нормально. И тут у меня случился настоящий нервный срыв. Я кричала - да сколько это можно, 16 лет говорят, что все хорошо, что здоров, при всем этом у него и рука, и нога не в порядке. И тут начался тщательный осмотр. Снова в город направляли. И в поликлинике в Авиагородке нам поставили диагноз ДЦП – в 16 лет.

Тогда же врачи, наконец, обратили внимание на здоровье ребенка. Установили официально диагноз - врожденный детский церебральный паралич с проявлением левостороннего спастического гемипареза. В 2010 году Аян впервые попал по квоте в Астану на реабилитацию. Ему назначали массажи, порекомендовали специальные стельки, которые должны были скорректировать хромоту, прописывали препараты. Мама отмечает, сразу были заметны улучшения здоровья мальчика. Правда, тут же добавляет, продолжалось это недолго, аккурат до достижения сыном 18-летнего возраста. После об инвалиде третьей группы снова забыли.
- Мы идем к Алгинским врачам, и они нас игнорируют, - жалуется женщина. - Он состоит на учете у невропатолога. А значит, должен осенью и весной, в период обострений, проходить какое-то лечение. Но нас не зовут, мы сами идем, напрашиваемся на прием. А у них то пятиминутка, то врачи в отпуске, то на больничном, доходило до маразма, в четыре часа прием заканчивался, перед нами закрывали дверь – прием окончен. И говорят, вы родители неадекватные, сами не приходили. В Облздрав я обращалась. Не было никаких извинений, ни дисциплинарных взысканий для врачей. Мы о себе напоминаем, ходим, но говорят, что теперь мы просто проходим освидетельствование для подтверждения инвалидности. В 2013 году лечение не получаем, в 2014 году тоже. Пишу эти жалобы, сколько у меня этих жалоб, сколько отписок. Есть судебно-медицинские экспертизы, где имеется заключение, что есть врачебное упущение лечебно-диагностического характера.

Сейчас Аяну Байназар 20 лет. Из-за врожденной хромоты у него развился сколиоз позвоночника. Кроме того, у парня стремительно ухудшается зрение. Члены специально созданных по этому делу комиссий не раз отмечали, что «в случае своевременной диагностики ДЦП в период раннего развития ребенка (до 1 года) с проведением лечения внутричерепной гипертензии и реабилитационных мероприятий можно было уменьшить развитие таких осложнений, как сколиоз и снижение остроты зрения». Но кто теперь вернет упущенное время? И какие последствия для здоровья еще принесет не поставленный в срок диагноз?

Эти вопросы мама Аяна задает себе каждый день. После хождения по самым разным инстанциям, в числе которых районная и областная прокуратуры, управление здравоохранения и т.д., у нее собрался уже целый пакет жалоб, ответов на них, заключений комиссий и других документов. С этим ворохом бумаг Сулугуль Жамабаева на днях отправляется в Астану. В Министерстве здравоохранения заинтересовались делом мальчика, у которого врачи не заметили врожденного ДЦП.
- За это время никто даже не принес нам обычного, человеческого извинения, - у Сулугуль наворачиваются на глазах слезы. – Наш педиатр также работает на прежнем месте. Говорят, у нее уже стаж большой- 25 лет. Никто из врачей не признал себя виновным. А я сейчас хочу добиться, чтобы виноватые были наказаны. Терять мне уже нечего. Здоровье сына я уже потеряла…