Женщину в коме не принимают в больницах

Врачи приходят к умирающей померить давление и выписать витамины.


У 51-летней Жанны Евграфовой отек мозга. Женщина находится в коматозном состоянии. Иногда она приходит в сознание. Дочь Виктория Степаненко каждый день пытается разбудить мать, чтобы хоть немного ее покормить. Временами несчастная просыпается и начинает звать свою любимую собаку. Виктория вместе с супругом несколько месяцев живут в однокомнатной квартире по улице Сатпаева, 12, и круглосуточно ухаживают за близким человеком. В больницу женщину не берут, лечить тоже отказываются.

На работе, 17 марта, Жанне Евграфовой резко стало плохо. Сотрудники вызвали «скорую».
- Было как будто предынсультное состояние, - рассказывает дочь. - Меня в тот момент в городе не было. Бригада «скорой» довела ее до машины, отправила домой. И она приехала в таком состоянии! Соседка помогла открыть дверь квартиры. Мой муж приехал к маме, вечером снова вызвали «скорую». Ей померили давление и направили к участковому врачу. Она пошла в больницу, обследование показало сужение сосудов. Ей прописали кучу таблеток и уколы. «Скорую» потом вызывали еще два раза. На следующий день мы собирались ехать на ЭХО головы, но ей опять стало плохо. Начало парализовать всю правую сторону. Я пошла к нам на участок в «Клинику семейной медицины». Хотела взять направление на госпитализацию. Они не дают. К нам домой пришла наша участковая, стала мерить давление – в норме. Я начала ругаться: «Ее парализует, какая норма?!» Врач выписала направление и вызвала «скорую». Те приехали, снова стали определять давление. Я говорю: «У нас все обследование заключается только в проверке давления?». Госпитализировать отказались, давление же нормальное. Интересно, что в прошлом году она мучилась с давлением, скорая не выезжала.

Со скандалом близкие добились того, что женщину доставили в БСМП.
- В приемный покой зашел врач Прошин. Он сказал: «Это у нее алкогольное отравление». Я говорю, она не пьет, начала с ним ругаться. В конце концов, возьмите анализ, проверьте кровь на алкоголь. Госпитализировать не хотел, сказал, чтобы везли за город в наркологический диспансер. Маму отправили на МРТ, оно показало образование в головном мозге. Долго я не могла получить бумагу на согласие о проведении операции. Прооперировали ее третьего апреля. У нее стал проходить парез на правой стороне. И когда отвозили снимать швы, в процедурной уронили с каталки. Врач сказал, чтобы ей не помогали, пусть встает сама. Мать мне рассказывала об этом вся в слезах. Как такое можно сказать парализованному человеку? После этого у нее началась боль в ключице, которая так и не прошла.

Больную выписали, через два дня женщина стала пытаться ходить. Появилась надежда на выздоровление, но пришли неутешительные результаты гистологии: глиобластома четвертой степени.
- Направили на лучевую терапию, - говорит Виктория. - Ходить ей тяжело, но приходилось выстаивать в очередях. Девять сеансов лучевой терапии, делали с большими перерывами из-за выходных. Когда все это случилось, я перерыла в Интернете все об этом диагнозе. Оказывается, лучевая терапия должна сопровождаться поддерживающими препаратами. Нам ничего такого не делали, хотя в выписке это есть. Даже не прописали дексаметазон, чтобы снимать отек. Это все я узнала не от врачей, а опять же в Интернете. Когда уходили из онкологии, не было прописано никаких лекарств. Говорили, что надо проводить амбулаторную химиотерапию. Они не подумали, как я буду парализованного человека возить каждый день в онкологию? Назначили препарат «Маннит». Я искала его во всем городе, звонила во все склады – нигде нет. Если он необходим, почему врачи не могут заказать это лекарство?

В этот понедельник утром дочь не могла разбудить свою мать.
- Мы вызвали «скорую», врачи определили коматозное состояние первой-второй степени. Сказали, что не госпитализируют, потому что у нас на руках диагноз. Причем здесь диагноз? Опухоль уже удалили, идет отек мозга. Я ходила к заведующей клиники. Спрашивала, как мне кормить, что делать. В ответ услышала, что при таком диагнозе ничего не могут сделать. Неужели нельзя как-то снять отек? Медперсонала у них тоже нет, чтобы делать уколы. Потом нас направляли к невропатологу, она сказала – это не наш случай, идите в онкологию, в онкологии невропатолога вообще нет. Участковый терапевт пришла домой. Я, говорит, витамины пропишу. Придет, молча давление померит и все. Врачи должны же что-то делать! Мы понимаем, какая у нас ситуация, но нельзя бездействовать. Я читала, что люди живут с геобластомой несколько лет, если лечение правильное. Человек на глазах умирает, а врачам все равно. Скорая приезжала, растормошила, спрашивала, болит ли голова. Что может отвечать человек в таком состоянии? Решили, что не болит и уехали. Недавно мама проснулась, я начала спрашивать, как меня зовут, какие даты помнит, она отвечала. Чуть-чуть поела манную кашу. Одна две ложки, глоток воды и засыпает.

Виктория пытается «стучаться» во все двери. На днях она отправила жалобу в министерство здравоохранения.
- Каждый день смотрю в Интернете, куда еще можно написать, - плачет молодая женщина. - Отправляю везде жалобы. Мне человека спасти надо! Сегодня с нами так халатно поступают, завтра на этом месте будет кто-то другой.

Елена РЫШКИНА,
фото Лилии БЕЛИКОВОЙ